Она начала спускаться вниз, но на полпути остановилась. В прихожей она заметила, как из гостиной пробивается свет. Пейтон вспомнила, что не включала в гостиной свет, когда вернулась домой. Первой ее мыслью было снова подняться наверх, но машинально она спустилась еще на пять ступенек. Со своего места она не могла заглянуть в гостиную.
— Кто здесь? — закричала Пейтон.
Она услышала громкий крик, потом звук шагов.
Пейтон с облегчением вздохнула, увидев свою мать. Та со злостью смотрела на нее.
— Зачем ты меня пугаешь? — с раздражением спросила мать.
— Извини меня. Когда я вернулась домой, то не увидела вашей машины. И я подумала, что вас нет дома.
— Отец пошел в магазин.
Пейтон в изнеможении опустилась на ступеньку лестницы и облокотилась на резные перила.
— Прости меня. У меня просто нервы взвинчены до предела. Сегодня был тяжелый день.
Вэлери отвернулась к полкам, висевшим над камином. Пейтон встала и зашла в гостиную. Она заметила, что на диване лежали фотографии, оправленные в рамки. Мать сняла с верхней полки еще одну фотографию и положила ее на диван рядом с остальными. Это была свадебная фотография Пейтон.
Пейтон посмотрела на другие снимки, лежавшие на диване. На них были изображены они с Кевином: во время свадьбы, обручения, первого совместного отдыха.
— Что ты делаешь?
— Убираю кое-что.
— Мы с Кевином еще не развелись.
— После всего того, что я на этой неделе услышала в зале суда, я подумала, что тебе будет неприятно смотреть на эти снимки.
Пейтон в недоумении посмотрела на нее.
— Ты радуешься, что мы с Кевином расстались?
— Конечно, нет, — сказала Вэлери усмехнувшись. Смех получился каким-то неестественным. — Я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива.
Пейтон села на диван и начала рассматривать опальные фотографии. Они были сделаны во время их первого отпуска, который они провели в Мартас Виньярде. Вот они сидят обнявшись на пляже Менемша. Только они вдвоем, бутылка вина, два омара, яркий спелый апельсин и умопомрачительной красоты закат над Виньярд Саундом. Это была одна из ее любимых фотографий. Она нравилась ей по многим причинам. Пейтон, например, помнила, как Кевин вошел в воду по пояс и быстро поплыл к берегу, когда она сказала ему, что именно на этом пляже снимали фильм «Челюсти».
Она вспомнила, что они тогда смеялись так, как, наверное, никогда не смеялись в жизни.
Она посмотрела на мать.
— Папа рассказал мне о ваших проблемах, — произнесла она.
— О каких проблемах? Что ты имеешь в виду? — спросила она, замерев на месте.
— Те же проблемы, которые сейчас возникли у нас Кевином. Я не имею в виду обвинение в убийстве.
— Значит, он все тебе рассказал, я права? — сказала она резким голосом.
— Не злись на него. На самом деле я сама догадалась.
Вэлери смахнула пыль со старой фотографии и поставила ее на место, где до этого стояла свадебная фотография Пейтон и Кевина. По иронии судьбы это была одна из ее школьных фотографий. На ней Пейтон была изображена вместе с матерью. Они были одеты в одинаковые платья и напоминали двух школьниц-подростков.
— И что же заставило тебя вспомнить об этом?
— Я хотела найти ответы на важные для меня вопросы.
— Например, стоит ли тебе прощать его?
— Да. Ведь отец простил тебя.
— Он меня простил? Он так и сказал?
— Да.
Вэлери медленно кивнула, хотя было совершенно ясно, что она с этим не согласна.
— Это интересно.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что наш брак спасло только то, что не он простил меня, а мы простили друг друга.
— Я не понимаю. За что ты простила его?
Она отвела глаза в сторону.
— Пейтон, зачем тебе все это? Зачем снова ворошить прошлое?
— Для меня это очень важно. Я хочу разобраться.
— Секс не имеет к этому никакого отношения, — проговорила Вэлери, пытаясь найти правильное объяснение. — Скорее это было похоже на приключение.
— Это всегда напоминает покорение горной вершины.
— Не умничай.
— Прости меня. Продолжай.
— Я была совсем молодой девушкой, когда вышла замуж за твоего отца. И вот мне уже перевалило за тридцать. Мне казалось, что все удовольствия этой жизни проходят мимо меня. Когда же мне исполнилось тридцать пять, я… я была просто в отчаянии.