Сегодня вечером, оставив Изабеллу обнаженной в ее комнате, я сел в машину и рванул в центр города; мой член, твердый как камень, был на грани взрыва. Я даже подумывал вызвать себе девочку и просто покончить с этим. Но, прокатавшись по городу два часа, я вернулся домой ни с чем и нашел облегчение в душе, любезно предоставленное моей собственной рукой. Снова. С мыслями о девятнадцатилетке в соседней комнате.
Дамиан говорит, что я веду себя иррационально, но он не понимает моего страха. Я не чуткий мужчина, и мои вкусы в том, что касается секса, — это не то, что устроило бы девятнадцатилетнюю девушку. Если позволю себе потерять контроль, Изабелла, вероятно, испугается.
С Симоной мне всегда приходилось сдерживаться. Однажды, когда я позволил себе лишнего, она избегала меня две недели. Когда мы проходили мимо друг друга в доме, она смотрела на меня взглядом перепуганной газели и убегала.
Не думаю, что смог бы вынести, увидев такой же страх в глазах Изабеллы.
Есть что-то, что притягивает меня к этой девушке, как магнит, но я не могу точно определить, что именно. Дело не только в ее теле, о котором мечтает каждый мужчина — миниатюрном, с тонкой талией и самой великолепной задницей. И не в ее миловидном личике — сплошные острые линии и огромные глаза. Это непостижимо. Я понятия не имею, что это такое, но по какой-то причине не могу перестать думать о ней. Я продолжаю пытаться убедить себя, что это безумие пройдет, но становится только хуже.
А еще есть моя больная ревность. Я назначил Марко ее телохранителем по двум причинам. Во-первых, потому что он самый надежный из всех, кто у меня есть, и без колебаний подставится под пулю ради нее. А во-вторых, потому что ему пятьдесят два. Тем не менее с каждым днем мне все труднее и труднее отпускать ее куда-либо с ним наедине. Несколько дней назад, когда направлялся на встречу с Донато, я видел, как уходили Изабелла и Марко. Мне пришлось заставить себя сесть в свою чертову машину и немедленно уехать, иначе я бы позвонил Донато и отменил встречу только для того, чтобы самому отвезти ее к Андреа.
Понятия не имею, что со мной происходит. Когда, черт возьми, я начал терять самообладание?
Умывшись, я ложусь в постель, но сон ускользает от меня. Я ловлю себя на том, что смотрю в темноту, гадая, что мне делать с маленьким шпионом в соседней комнате.
Уже далеко за полночь, когда слышу слабый звук открывающейся двери. Сохраняя неподвижность и притворяясь, что сплю, я чуть приоткрываю глаза. Изабелла стоит на пороге наших смежных комнат, закутанная в одеяло от шеи до кончиков пальцев. Она остается там на несколько мгновений, затем на цыпочках подходит к моей кровати. Осторожно забирается на матрас и медленно ложится спиной ко мне, свернувшись калачиком на пустой стороне.
Интересно, разозлится ли Лука, когда проснется и обнаружит меня в своей постели? Вероятно, да, но в данный момент мне на это наплевать. Я часами ворочалась с боку на бок, пытаясь заснуть, но мой взгляд то и дело блуждал по дивану, на котором Лука спал последние несколько ночей. Он ничего не сказал, когда вошел в тот первый раз, просто бросил подушку на диван и лег. Он даже не раздевался. Диван слишком мал для него, и вряд ли ему было удобно, но он остался на всю ночь. Утром, когда я проснулась, его уже не было. Я могла бы сделать то же самое, просто поспать здесь немного и вернуться в свою комнату, пока он меня не заметил.
Матрас прогибается позади меня, и я резко открываю глаза, но не осмеливаюсь пошевелиться. Если он подумает, что я заснула, может, не выгонит меня. Его рука обхватывает меня за талию и тянет назад, пока я не оказываюсь прижатой к твердой груди Луки. Он закидывает ногу на мою и сильнее меня обнимает. Я едва могу дышать, слишком потрясенная его неожиданным поступком. Одеяло — единственное, что разделяет наши тела, но все еще чувствую, как его тепло проникает в меня, а еще его твердый член, прижимающийся к моему заду.
Лука ничего не говорит, просто неподвижно лежит у меня за спиной. Я медленно беру его руку, перемещая ее со своего бедра внутрь складок одеяла, пока она не оказывается у меня между ног. Его пальцы касаются моей сердцевины через кружевные трусики, и я втягиваю воздух.
— Не сегодня, tesoro, — шепчет он мне на ухо. — Мое самообладание едва держится на волоске.
Он хочет убрать руку, но я держу ее и сильнее прижимаю к себе.
— Хочешь знать, что я думаю о твоем самообладании, Лука?..
— Иза…
— …Оно может катиться к черту. — Я прижимаюсь задницей прямо к его возбужденному члену и слышу, как он рычит.
— Ты, — его рука тянет вниз мои трусики, — играешь с огнем, tesoro.