— Что у тебя на уме?
— Тебе придется подождать, и ты увидишь, tesoro.
— Можно мне покрасить волосы в рыжий цвет? — спрашивает Роза с противоположной стороны обеденного стола.
— Нет, — и я, и Дамиан отвечаем в унисон.
Роза откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди, подперев подбородок.
— Когда ты вырастешь, то сможешь покрасить волосы, милая, — говорю я. — Сейчас ты слишком маленькая для этого.
— Но я хочу, — бормочет она.
— Зачем? Кто-нибудь из твоих друзей покрасил волосы?
— Нет. Но я хочу это сделать.
Я вздыхаю и качаю головой. Это то же самое, как если бы я слушала свою сестру.
— Как насчет новой стрижки? Я могу отвезти тебя на следующей неделе. И маникюр можем сделать.
Роза переводит взгляд на меня, ее глаза широко раскрываются.
— Правда?
— Конечно. — Я киваю. — Я позвоню своему стилисту и запишу тебя. У тебя есть на примете какая-то конкретная прическа?
Роза ерзает на стуле, затем пожимает плечами.
— Я хочу покороче, — говорит она, затем поднимает на меня взгляд. — Как ты думаешь, папа разрешил бы мне?
— Если ты объяснишь, что действительно хотела бы волосы покороче, конечно, он разрешит.
Раздаются шаги, и Лука заворачивает за угол, входя в столовую.
— Папа! — Роза подпрыгивает на стуле: — Можно мне коротко подстричься? Иза сказала, что возьмет меня с собой. Можно? Пожалуйста?
Лука останавливается позади Розы и целует ее в макушку.
— Конечно, piccola. А теперь иди на кухню и помоги Виоле с едой. Мне нужно поговорить с Изабеллой и Дамианом.
— Я тоже хочу послушать!
— Это деловые вопросы, Роза. Иди. Пожалуйста.
Роза морщит нос, встает со стула и неохотно уходит.
Как только она исчезает из виду, Лука поворачивается к Дамиану.
— Сальваторе Аджелло попросил о встрече, — сообщает он. — Кто, нахрен, такой Сальваторе Аджелло?
Я смотрю на Луку, и внизу живота начинает скапливаться паника.
— Когда назначена встреча?
— Завтра, — говорит он. — Кто он такой?.
— Дон из нью-йоркской семьи, — говорит Дамиан. — У тебя есть что-нибудь на него, Иза?
— Тонна сплетен. Ничего полезного. И у меня нет никого, кто бы знал что-то. — Я не думаю, что многие люди хотя бы знают, как выглядит дон из нью-йоркской криминальной семьи. Если вам нужно связаться с нью-йоркской «Коза Нострой», вы звоните Артуро Девиллю, заместителю босса. Но ни в коем случае не дону. Я снова перевожу взгляд на Луку. — Он звонил тебе лично?
— Да. Он просто сказал, что хочет обсудить бизнес, никаких других деталей.
— Я знаю, что они в основном имеют дело с наркотиками. Слышала, как мой дедушка однажды упоминал об этом, но это все. Мой отец, возможно, знает больше. — Я смотрю на Дамиана. — Лука встречался с Аджелло раньше?
— Насколько я знаю, нет. И он бы упомянул о чем-то подобном.
— Тогда можно смело спросить Франческо, — говорит Лука. — Я позвоню ему, скажу, что мы заглянем выпить кофе. — Он наклоняется и легонько кусает меня за ухо, затем шепчет: — Иди, переоденься. Надень розовое платье, которое мне нравится. Я беру тебя с собой, и мы можем сходить куда-нибудь пообедать на обратном пути.
Я встаю из-за стола и направляюсь к двери, но затем останавливаюсь и смотрю на Луку через плечо.
— Я думаю, что надену темно-синее.
— Изабелла.
Я внутренне улыбаюсь его тону. Его безмерно бесит, когда отказываюсь выполнять его приказы.
— Да?
— Розовое платье.
— Если ты настаиваешь. — Я улыбаюсь и иду дальше.
Я на полпути к двери столовой, когда слышу шепот Дамиана:
— Тебе нужно ослабить поводья, Лука, или она взбесится.
Я улыбаюсь. Если бы только Дамиан знал, как сильно меня заводят приказы его брата…
* * *
Когда двадцать минут спустя сажусь в машину к Луке, одетая, конечно же, в розовое платье, он необычно спокоен и, по-видимому, сосредоточен на своих мыслях. Я не обращаю на это особого внимания, но когда Лука не произносит ни слова почти до середины пути к особняку Агостини, решаю, что он слишком задумчив.
— Что такое? — я спрашиваю.
— Ничего.
— Лука, — вздыхаю я, — просто выкладывай.
Он стискивает зубы и сжимает руль.
— Я реально перебарщиваю? Тебе нужно, чтобы я «ослабил поводья», как выразился Дамиан?
– Насчет одежды?
— Насчет всего, — говорит он и смотрит на меня. — Тебе нужно, чтобы я ослабил поводья, Изабелла?