Я киваю, провожу рукой по спине Изабеллы и целую ее в макушку. Мы общаемся уже почти два часа. Она рассказывала мне подробности о каждом госте по мере их прибытия, и я позволял ей, хотя в этом больше не было необходимости. Не знаю, почему я не сказал ей сегодня утром, что ко мне вернулась память. Может быть, потому что хотел увидеть ее в действии сегодня вечером. Удивительно, сколько информации она хранит в своем мозгу. За последние два дня она рассказала мне о каждом из приглашенных членов Семьи, их ролях, родственниках и грязном белье. Люди были бы шокированы, если бы узнали, сколько подробностей их жизни хранится в хорошенькой головке Изабеллы.
— Почему ты отправил Розу на вечер в гости к подруге? — спрашивает Изабелла. — Она так предвкушала вечеринку, а особенно торт.
— Я не хотел, чтобы она была здесь, если случится что-то плохое, — говорю я.
— Это вечеринка, Лука. У нас отличная система безопасности. Ничего плохого не случится.
Я смотрю на нее сверху вниз и провожу большим пальцем по линии ее подбородка, в то время как мои губы изгибаются в улыбке.
— Посмотрим.
Глаза Изабеллы расширяются.
— Чего ты мне не договариваешь?
С другого конца комнаты доносится несколько возбужденных возгласов, и мы оба смотрим в сторону суматохи у двери.
— Черт! — Изабелла хватает меня за руку и сжимает ее. — Какого черта здесь делает Давид Барбини? Его не было в списке гостей, и я строго-настрого запретила парням впускать кого-то лишнего.
— Похоже, Лоренцо привел его с собой, — говорю я и наблюдаю, как мой заместитель стоит рядом со своим племянником, пока люди собираются вокруг, чтобы поболтать с вновь прибывшим.
— Я все еще не понимаю, какого черта Давид делает в Чикаго, — шепчет она.
— Да, довольно интересно, тебе не кажется? — Я улыбаюсь и беру ее за руку. — Пойдем поздороваемся.
— Что? — кричит она шепотом. — Дамиан смог только в общих чертах рассказать о нем. Что, если он упомянет что-то, что произошло, когда вы двое ходили в школу?
— Я буду импровизировать.
— Ты будешь импровизировать? — огрызается она. — Ты с ума сошел?
Я останавливаюсь, поворачиваю ее к себе и приподнимаю пальцем ее подбородок.
— Доверься мне, tesoro, — говорю я и целую ее в губы.
Группа с Лоренцо и Давидом переместилась в центр зала, где было накрыто более дюжины круглых столов. Пока мы идем в их направлении, я бросаю взгляд в угол, где стоит Марко, и когда наши взгляды встречаются, я сдержанно киваю ему. Он наклоняет голову, говоря в свой микрофон, и боковым зрением вижу, как Эмилио запирает входную дверь, закрывая ее своим телом.
К тому времени, как мы достигаем центра комнаты, двое моих ребят стоят у каждого выхода. Именно так, как я велел. Это может быть перебор, поскольку на этом мероприятии запрещено оружие, но не хочу рисковать.
— Давид, — говорю я и хлопаю его по спине. — Мне так жаль, что у нас не было возможности пересечься на днях. Давай поедим, и ты расскажешь нам о своей жизни в Италии.
Барбини открывает рот, чтобы что-то сказать, но я давлю на его плечо, пока он не садится на стул.
— Ты можешь присоединиться к нам, Лоренцо. — Я поворачиваюсь к своему заместителю. — Если правильно помню, ты сказал, что хочешь обсудить что-то важное.
Лоренцо улыбается и садится рядом с Давидом. Быстрые лисьи взгляды, которыми они обмениваются, не ускользают от моего внимания. Изабелла не произносит ни слова, просто продолжает сжимать мою руку и не отпускает ее, даже когда мы обходим стол и занимаем свои места напротив них.
— Я слышал, два месяца назад ты попал в аварию, — говорит Давид. — Надеюсь, ничего серьезного?
— Вовсе нет. Легкое сотрясение мозга. Несколько ожогов и царапин.
— Ты всегда был толстолобым, Лука, — он ухмыляется. — Помнишь тот раз, когда мы угнали машину твоего отца и поехали к Луиджи? Когда мы разбились меньше, чем через милю после того, как покинули территорию?
Рука Изабеллы сжимает мою под столом, и я чувствую, как дрожат ее пальцы. Я откидываюсь на спинку стула и склоняю голову, рассматривая Давида, и перевожу взгляд на Лоренцо. Тот смотрит на меня со злым блеском в глазах и едва заметной самодовольной улыбкой на губах. Да, похоже, я был прав в своих предположениях.
— Не помнишь? — Давид продолжает, а я все еще наблюдаю за Лоренцо, чья улыбка становится шире с каждой секундой.
Мы в полном дерьме.