Н.Б. Вассоевич обстоятельно, а главное, непредвзято, непредубежденно разбирает концепцию Губкина с точки зрения новейших данных. Не все в ней выдержало испытание временем, кое-что устарело, а кое в чем современные ученые знают просто-напросто больше, чем мог знать Губкин. Однако «основные положения концепции И.М. Губкина о происхождении нефти до сих пор остаются в силе и развиваются коллективами советских исследователей».
И настал день 16 апреля 1929 года!
«Сама природа вступилась за волго-уральскую нефть», — торжествовал Губкин.
На далекой речке Россошке, в полукилометре от впадения ее в Чусовую, бурилась скважина на калийные соли.
Бурилась долго.
Год бурилась, другой, третий…
Просверлена была стометровая толща пород, двухсотметровая, потом и трехсот…
А солей все нет…
Профессор Преображенский, руководитель бурения, недоумевал и огорчался. Это он выбрал место близ деревни Березники, он предсказал глубину, на которой должна быть встречена калийная соль. «От 155 до 300 метров», — записано в проекте.
Из центра слали грозные распоряжения: бурение прекратить!
Профессор не отступался.
«Ну, нет соли, — оправдывался он, — уточним зато геологию».
Вышка была двадцатиметровая, крытая тесом, станок «Вирт XV», новый, тянул без аварий.
«Что ж, — молвили в центре. — И впрямь не часто в тех местах бурим. Пусть себе… Уточним геологию».
В подотчетных списках скважина стала значиться не как «идущая на калийную соль», а как «общегеологическая».
Когда она добралась до глубины 325 метров, из ее устья попер густой метановый запах.
Преображенский насторожился.
«Следите за буровым раствором», — велел он рабочим.
Жилище себе снял в хате на краю деревни.
Утром 16 апреля его разбудил помбур. «Одевайтесь. Там что-то… того…»
Профессор мигом натянул сапоги.
Побежал к вышке.
Буровой раствор поблескивал радужно, а радужную пленку разрывали лопающиеся пузыри.
В тот же день Преображенский отбил телеграмму в Москву, Губкину.
Как и все геологи в стране, он внимательно следил за его полемикой с Калицким.
Понимал ли, что телеграмма ставит точку в затянувшемся научном споре?
16 апреля 1929 года считается днем рождения Второго Баку.
День был серый. Холодный. Лед на Россошке и Чусовой еще не вскрылся.
Открытие Второго Баку являло собой неоспоримую победу губкинских идей, губкинских прогнозов, губкинской методологии. В проигрыше, по всеобщему убеждению, оказался доктор Калицкий — его идеи, прогнозы, методы. Его не замедлили объявить ретроградом, лжеученым, наградили дюжиной расхожих ярлыков, приписали его концепции «метафизичность и идеалистическую сущность».
Приписывать теории «ин ситу» идеалистическую сущность! Верх абсурда! Она насквозь материалистична. Можно сказать, она «приземленно» материалистична. Все здание своей теории Калицкий возводит на чрезвычайно простых постулатах: теории его не хватает, возможно, гибкости, широты…
Любопытней всего, что, «защищая и развивая» Губкина, ревнители и гонители совершенно игнорировали мнение самого Губкина о теории Калицкого. Конечно, Иван Михайлович нередко высказывался о взглядах своего оппонента в раздраженном тоне, но то ведь в пылу полемики! Откроем его «Учение о нефти». В главе «Происхождение нефти» обозреваются все появившиеся к тому времени концепции. Доходит Губкин и до Калицкого:
«Необходимо отметить большую последовательность и цельность теории происхождения нефти из морских водорослей в интерпретации нашего геолога К.П. Калицкого. Будучи убежденным сторонником первичного залегания нефти, он очень логично увязывает с этим последним и гипотезу ее растительного происхождения». И ниже спокойно и ясно излагается суть концепции. «Наиболее заманчивым моментом в этой теории является то обстоятельство, что упомянутая водоросль (зостера. — Я.К.), во-первых, растет на песчаном грунте и, во-вторых, образует крупные скопления в прибрежных мелководных зонах моря. Мы знаем, что крупные залежи нефти приурочены как раз к мелководным лагунным прибрежным частям прежних морских бассейнов и именно к песчаным отложениям.
Если такое совпадение условий, в которых произрастает зостера, и встречаемые промышленные скопления нефти говорят в пользу гипотезы Калицкого, то имеются и противопоказующие факты, а именно: остатки водорослей типа зостеры пока обнаружены лишь в относительно молодых отложениях (не древнее юрских). Отсюда эти водоросли не могут быть привлечены к объяснению происхождения всей палеозойской и части мезозойской нефти. Далее, против гипотезы Калицкого говорит состав зостеры, в которой преобладающую роль играет клетчатка. Трудно себе представить образование углеводородов из клетчатки в песчаных, доступных действию воздуха отложениях».
Вот как оценил теорию Калицкого сам Губкин! Разумеется, никакой «идеалистической сущности» он в ней не усмотрел.
Гении в науке редко шествуют в одиночестве. По не познанному еще социально-психологическому закону на небосклоне науки горят чаще всего двойные звезды. Да и только ли в науке так? А в искусстве? В политике? В последней области закон этот интуитивно угадан еще Плутархом, написавшим свои «Сравнительные жизнеописания». С проницательностью, которой не перестаешь восхищаться, сводил он различных исторических деятелей в рамки единого повествования.
Разве не в одно время жили Станиславский и Мейерхольд? Два совершенно разных подхода к искусству. Разве не в одно время жили Маяковский и Есенин? Кажется, нет в их поэзии ничего сходного. Не в одно ли время жили одухотворенный и возвышенный Леонардо и грозный Микеланджело — и разве нет в их творениях скрытой полемики?
Губкин и Калицкий типичная «враждебно-дружественная пара». Это может показаться парадоксальным, но трудно представить одного без другого. Они честно сражались. В проигрыше, по всеобщему убеждению, оказался доктор Калицкий. А победил один Губкин? Победила наука!
Глава 50
Когда буря, вызванная извлечением на поверхность первых магнитных образцов и награждением ОККМА, стихла и газеты заполнились другими срочными сообщениями, выяснилось, что председатель не потерял ни часа и славой распорядился очень по-деловому. Высшие финансовые органы перечислили на текущий счет подначальной ему комиссии круглую сумму денег, на которую он закупил в нефтяных трестах станки и прочее буровое оборудование. И в Курской губернии поднялись еще четыре вышки.
Места для них выбрал он сам, проявив, при этом присущее ему тонкое понимание местных особенностей геологии. В августе 1923 года на крестьянской телеге, предоставленной губкомом, объездил он Щигровский, Старо-Оскольский и Тимский уезды. Между прочим, в Щиграх тогда собрались сельские учителя — то был один из первых в стране учительских съездов. Как же было удержаться старому народному просветителю, не прийти в школу, где происходило торжественное событие? Он и пришел. О популярности Губкина много уже говорилось в нашей книге; к тому же в Курской губернии о нем слышали все, да со многими крестьянами он успел познакомиться лично. Губкин связан был в народной молве с Ильичей. Не мудрено, что учителя попросили Ивана Михайловича передать от них привет непосредственно самому Ленину, а заодно и фотографическую карточку, на которой запечатлены они со своим гостем, знаменитым геологом.