Глава 22
Глава двадцать вторая.
— Так Вы говорите, что Ваша тёща в огороде? Но её там нет…
— Вы просто не нашли её. Копайте глубже!
(слова, не вошедшие в протокол.)
05 октября. 1974 год.
США. Штат Техас. Где-то в окрестностях Хьюстона…
Александр Тихий.
Применять к обмочившемуся байкеру методы и приёмы полевого допроса не пришлось. Он сразу «поплыл» и тараторил без умолку. Успевай только записывать показания. Но вести протокол и стенографировать слова пленного я, конечно же, не собирался.
Самолёт банде «Бандидос» понадобился по объективной причине. Поскольку надо же им на чём-то летать за кокаином в Мексику. Вот и поехали они искать себе подходящий самолётик. Но нашли, получается, только себе приключений на пятую точку. А это место для мотоциклиста особенно ценное, ибо именно этим местом сидит он в седле своего байка. Так что обмишурились байкеры по полной программе. И самолёт им не достался, и задницы свои подставили под раздачу.
Радовало только одно, что никакого плана у банды байкеров не было. И несколько групп просто отправились, как бы так сказать, на все четыре стороны в свободный поиск. Частных аэродромов тут было до фига. И даже эта группа, которая нарвалась на нас, тупо ехала мимо. Случайно увидели указатель на дороге, и решили заглянуть на огонёк. Только на наш «огонь» они не рассчитывали.
Вот такие новости я и узнал от бывшего байкера. Убивать связанного пленника — не самое благородное дело. Но оставлять в живых свидетелей — тоже не комильфо. Я его просто зарезал, заткнув ему перед этим рот его же банданой. Так что он своими предсмертными криками не побеспокоил остальных пленников. Было ли мне его жалко? Да ни хрена подобного. На войне, как на войне. Если я не убью врага, то враг убьёт меня. Такова жизнь.
— Ну и на фига ты это сделал? — спросил меня подошедший Лёшка.
— А что такого?
— Ничего… Только там Питер хочет полицию вызвать.
— Он, что? Совсем охренел?
— Ну… Он сказал, что имеет право обороняться, когда в их дом проникли враги…
— А мы? Про нас он что скажет? Мы же…
— А что, мы? Мы свалим по-тихому… Только вот теперь у нас есть на руках труп со следами пыток.
— Ой, да ладно… Я его не пытал даже… Он и так пел как соловей…
— Ты это в полиции расскажи, Санёк! Ну, сам погляди… Верёвки на руках, зарезан ножом… Да и девки те потом копам всё расскажут.
— Да, кто им поверит? Они же наркоманки.
— К тому времени уже отойдут. И там ещё один есть… Выживший. Он же тоже молчать не будет. Расскажет сказочку. Добрые байкеры ехали мимо, а эти злые дяди, как начали по ним стрелять…
— Да уж… Хреновая ситуёвина… А как там Питер? Жить будет?
— Если в полицию обратится, то не долго. Когда «Бандидос» узнают кто расстрелял их соратников, то наверняка захотят поквитаться. Приедут. Убьют, сожгут тут всё. Они же те ещё отморозки…
— Вот и объясни ему всё это.
— Сам попробуй с ним пообщайся. Он же упёртый, как осёл.
— Ну, пойдём, поговорим с этим осликом!
— Надо сообщить в полицию! — настойчиво твердил Питер.
— Тогда нас с братом и Мэри арестуют.
— Но почему?
— Потому…
Ну, вот что я могу рассказать этому обалдую? Что нас сюда забросили из Советского Союза, чтобы сократить поголовье яйцеголовых умников в этой стране? Что мы уже навели шороху в нескольких штатах и покрошили кучу народу? Неважно уже кого. Это были и копы, и бандиты, и просто идиоты. Но всё же…
— Питер! Я тебя понимаю… — начал я издали. — И мы обязательно так и сделаем, только…
— Что «только»?
— Только перед этим нам надо будет исчезнуть.
— Но почему? Вы же не сделали ничего плохого? Вы защищались. Вы с братом заступились за меня и дядю…
Сказав это, Питер, который уже не может называться младшим, поскольку теперь он старший в семье О,Нил, почему-то опустил глаза, а на колени ему упали несколько крупных слёз…
— Прости, Питер!
— За что? — он посмотрел на меня, но глаза его блестели.
— За то, что не смогли спасти дядю.
— Он погиб, как герой. В бою…
И уже не скрываясь, Питер заплакал. Он не проронил ни слова, когда я промывал ему раны крепким алкоголем и перевязывал его. А сейчас он плакал, не стесняясь своих слёз. Мне было искренне жаль этого парня… Но надо было что-то решать.
— Питер! Продай мне самолёт!
— Что? — парень смотрел на меня, явно не понимая моего вопроса.