Тем не менее, ссылка Варлимонта на «общее положение дел» и «личные конфликты» справедлива. У всех людей есть уязвимые места, а у Гудериана одним из таких мест была тенденция к постоянной конфронтации с Клюге. Других он мог простить, но Клюге – никогда, даже в своих мемуарах. Не успев стать начальником генштаба, Гудериан попытался сместить Клюге с поста главнокомандующего германскими силами на Западе. В беседе с Гитлером он обосновал это намерение тем, что Клюге «неудачно командовал большими бронетанковыми силами». Попытка не имела успеха, а само утверждение Гудериана, вне зависимости от причастности Клюге к заговору, было не только несвоевременным, но и еще более несправедливым, когда после войны (уже долгое время спустя после самоубийства Клюге, случившегося в конце августа 1944 года) Гудериан продолжал говорить о некомпетентном использовании Клюге бронетанковых сил.
На допросах он жаловался, что Клюге дробил танковые дивизии, вводя их в бой по частям, и, организуя контрудар против американцев под Мортеном, смог собрать для него лишь половину всех имевшихся в его распоряжении танковых частей. Это утверждение справедливо лишь частично. Да, действительно, на Восточном фронте случались ситуации, когда Клюге дробил соединения, но на Западном фронте условия были другими. Союзная авиация свирепствовала на немецких коммуникациях, и это в значительной степени затрудняло концентрацию сил, столь необходимую согласно старой тактике Гудериана. Следует также отметить, что Гудериана не было в Нормандии, когда там шли бои, и ответственность за те операции лежала не на его плечах. К тому же Клюге доставалось от фюрера никак не меньше, чем другим главнокомандующим, и когда Гитлер с упорством маньяка потребовал организовать самоубийственные контратаки танковыми дивизиями у Мортена, Клюге решительно воспротивился, что говорит о его мужестве.
Если Гитлеру уже что-то втемяшилось в голову, стоило огромного труда и бесконечного терпения разубедить его, и это в тот момент, когда любое промедление означало большие жертвы. Операции Клюге в Нормандии потерпели крах из-за вмешательства Гитлера. Что касается Гудериана, то и он приводит примеры упорного сопротивления фюрера его собственным предложениям по сооружению системы укреплений на восточной границе Германии и рассказывает, как напряженно пришлось ему трудиться, чтобы воплотить эту идею в жизнь, когда, наконец, было получено неохотное согласие Гитлера. Настоящий подвиг, так как Гитлер и слышать не хотел о реорганизациях на Восточном фронте, считая, что там все в порядке, после того, как наступление русских в районе Варшавы было остановлено. Все его внимание было устремлено на Запад, где англо-американские армии пытались прорвать линию Зигфрида и угрожали главному промышленному комплексу Рура. Гудериан формировал на Востоке свежие оборонные части, а Йодль, озабоченный угрозой Руру, тут же перебрасывал их на Запад; когда Гудериан попросил выдать в его распоряжение трофейную боевую технику со складов, Кейтель и Йодль отрицали существование этого оружия. Однако как только Гудериан доказал их неправоту, Йодль наложил лапу на все самое лучшее и отправил опять-таки на Запад. Гудериан не принимал участия в планировании наступления на Западном фронте. Лишенный резервов, он мог лишь бессильно-взирать на происходящее на Востоке и надеяться, а русские тем временем концентрировали силы. Гиммлер же решил создать еще одну германскую армию – Народную, насквозь пропитанную идеями национал-социализма, куда записывали рабочих, хотя промышленность и так испытывала дефицит рабочей силы. Примером могут служить так называемые народные мотопехотные дивизии.