Наполеоновские войны в Европе и образование Варшавского княжества вновь побудили Коллонтая к политической деятельности. Интернированный в Москве по приказу Александра I, но вскоре освобожденный, Коллонтай оказался снова на территории Варшавского княжества и попытался развернуть широкую политическую деятельность. Принципы его политической программы в этот период нашли отражение в небольшом сочинении «Размышления над положением той части польской земли, которая после Тильзитского мира получила название Варшавского княжества» (Липск, 1809). Однако слава о «якобинском» прошлом Коллонтая лишила его возможности активно участвовать в политической деятельности, и он продолжил свои научные и философские исследования. Действуя с помощью друзей, Коллонтай осуществил вторую реформу Ягеллонского университета (1809–1810). Скончался Гуго Коллонтай 28 февраля 1812 г. в Варшаве. Еще при его жизни вышла в свет работа «Физическо-моральный порядок» (Краков, 1810). К важнейшим его сочинениям, опубликованным посмертно, относится «Состояние просвещения в Польше в последние годы правления Августа III» (Познань, 1841).
Даже из этого краткого биографического очерка Коллонтая видно, что в Польше между 1775–1810 гг. не было ни одного важного политического события, в котором бы он не участвовал в той или иной мере. Поэтому понятно, что в историографии политическая деятельность Коллонтая заслонила собой другие области его активности и что до сих пор он воспринимается прежде всего как политический писатель и деятель. Конечно, выдвижение на первый план политической деятельности Коллонтая вполне обосновано. Все же недооценка его наследия в других областях творчества не только несправедливо принижает его заслуги, но также создает серьезные трудности при реконструкции и интерпретации такого важного периода в истории польской культуры, как период Просвещения.
Этот период обычно принято ограничивать годами, совпадающими с датами правления последнего короля Речи Посполитой — Станислава Августа Понятовского (1764–1795). Данную периодизацию, важную в политической истории Польши, нельзя безоговорочно принимать при выделении Просвещения как эпохи в истории польской культуры в целом и в частности в философии, потому что уже перед 1764 г. произошли такие события, которые необходимо отнести к числу, бесспорно, предшествовавших Просвещению. Так, например, творчество и деятельность Станислава Конарского, а также Антония Вишневского начиная с 40-х годов XVIII в. были отчетливо направлены против старой культуры и господства схоластики в философии.
Аналогичные замечания относятся и к концу 1795 г., ибо философские сочинения, которые принадлежат к наиболее зрелым и представительным «продуктам» мысли эпохи Просвещения, появились после упадка польского государства. «Физическо-моральный порядок» Коллонтая вышел в свет в 1810 г., а его «Критический разбор основ истории», написанный на рубеже столетий, появился в свет только в 1842 г.; «Теория органических существ» Енджея Снядецкого появилась в 1804–1811 гг., а Сташиц издал «Человеческий род» только в 1818–1820 гг. Однако в общем период зрелого Просвещения относится приблизительно к концу XVIII в.
В истории социально-философских идей и всей духовной культуры Польши творчество Коллонтая занимает особо важное место. Это следует хотя бы из того, что в философской культуре польского Просвещения оно представляет собой наиболее зрелую и многосторонне развитую систему материалистических взглядов. С этой точки зрения с Коллонтаем нельзя сравнивать ни Станислава Сташица, ни Яна Снядецкого. Их исследования и размышления касаются чаще всего специальных областей знания, в то время как Коллонтай развивает систему взглядов о человеке и познании, о природе и мире в целом, осуществляя при этом новаторские исследования и в специальных областях знания, прежде всего в области истории и геологии. Поэтому анализ философии Коллонтая особо необходим при изучении философии Просвещения в Польше.
В данной работе наряду с показом разносторонней деятельности Коллонтая особый упор сделан на исследовании коллонтаевского решения классических проблем философии в контексте его главных интересов и их эволюции.
Вершиной его теоретических работ была широко понимаемая философия человека. Даже весьма специальные размышления, например из области науки о Земле, оказываются в некотором смысле побочными и вторичными по отношению к этой центральной проблематике. Какова сущность человека; подчиняется ли он, а если да, то каким законам; какое место занимает человек в целостной структуре мира; какие причины вызвали настоящее общественное состояние, невыносимое и требующее изменений; какими должны быть направления этих изменений, чтобы возникло «управляемое», свободное и «безопасное» общество, — вот принципиальные вопросы, занимающие польского мыслителя.