При такой постановке вопроса понятие «потребности» выступает как одна из важнейших категорий философии Коллонтая. По его мнению, эти потребности бывают двоякого рода: естественные потребности, «от которых зависит сохранение нашей жизни, обеспечение наших прав, исполнение наших обязанностей, сохранение человеческого рода и его общественной формы», а также потребности, вытекающие из «разнообразных аспектов общественной жизни» (там же, 44). Коллонтай убежден, что, хотя «цепь потребностей разрастается в своих звеньях вследствие развивающихся общественных отношений», все же можно выделить определенное количество естественных и элементарных потребностей, «от которых прежде всего зависит существование человека либо всего его рода» (там же, 182). К ним относятся следующие: 1) пища; 2) одежда, жилье, орудия труда и снаряжение; 3) «супружеский союз»; 4) «общественный союз», вытекающий из необходимости взаимной помощи, которую «мы должны оказывать друг другу и без которой мы не можем обойтись ни в одном положении нашей жизни» (там же, 44–48).
Таким образом, Коллонтай разделяет взгляд, распространенный, пожалуй, во всей просветительской литературе, о двояком характере человеческих потребностей. Одни из них являются одновременно и основными и естественными, как бы естественно-биологическими, а другие — искусственными, т. е. вытекающими из своеобразного мира человеческой культуры. У Коллонтая это разграничение все же имеет характер чисто методологический и не приводит его к программному исключению тех потребностей, которые выступают как роскошь, или вообще потребностей, производимых растущим миром объективированных ценностей культуры.
С этой точки зрения позиция Коллонтая существенно отличается от тенденций, свойственных взглядам французских физиократов, к концепциям которых, как мы уже видели, Коллонтай обращался довольно часто. Так, заимствуя в физиократизме некоторые теоретические положения, Коллонтай отказывается от упрощенной трактовки человека физиократами. По его мнению, естественные потребности и потребности, созданные культурой, выступают вообще в неразрывной связи, их можно разделить только мысленно. Впрочем, все они имеют общественно-культурный характер, а не естественно-биологический. Они являются материальным соединителем, онтологической связью человека с внешним миром — природным и собственно общественным.
Основные и объективные потребности человека, по Коллонтаю, являются одновременно фундаментом его главных и утвержденных самой природой прав. Право на удовлетворение потребностей является самым главным правом каждого человека. Одновременно эти потребности указывают непосредственно и отчетливо на обязанности человека по отношению к другим людям. Здесь открывается центральная этическая проблематика коллонтаевского «физическо-морального порядка», которую мы не будем рассматривать подробно, а остановимся только на тех проблемах, которые относятся к основным принципам его философии.
Коллонтай разрабатывает «законодательство природы, или свод естественных прав и обязанностей человека» таким образом, что каждому праву соответствует определенная обязанность. Так, например, следующему «праву»: «Личность человека принадлежит только ему самому, только сам он является единственным ее обладателем; человек получил в собственность свою личность из благодетельных рук природы» — соответствует следующая «обязанность»: «Человек обязан заботиться о сохранении самого себя… охраняться от всего, что угрожало бы его здоровью, защищаться от нападения, угрожающего сохранению его личности» (30, 130). Вся разработанная Коллонтаем система располагается в трех «сводах»: 1) «законы природы относительно права собственности и личности человека»; 2) «законы природы относительно собственности на предметы, приобретенные человеком»; 3) «закон природы относительно человеческого общества».
Принципы кратко сформулированных законов природы в области человеческих вопросов изложены в той очередности, которая должна соответствовать отношениям, возникающим между ними. Это изложение начинается с утверждения, что каждый человек является обладателем своей собственной личности, своих сил и способностей; он является свободным в том значении, что может самостоятельно распоряжаться своими силами и самим собой в целом. Из этого должно следовать, что «вещи, которыми (человек) владеет, он получает за счет своих сил, или, говоря правильнее, „покупает“ у природы ценой своего труда, поэтому эти вещи как приобретенная собственность равноценны собственности на личность» (там же, 131). Впрочем, это означает право не только на движимую собственность, но также и на недвижимую, включая главную собственность — на землю. Земля стала собственностью благодаря вложенному в нее труду, ценой которого человек, обрабатывавший ее, получил на нее право. Однако главной идеологической и мировоззренческой тенденцией этой точки зрения Коллонтая не была апология феодальной земельной собственности. Защита собственности как продукта труда соединялась здесь с основным пониманием труда как истинного создателя любых ценностей (см. 28, 61–63). В своде законов «физическо-морального порядка» труд выступал как на стороне «прав», так и на стороне «обязанностей» человека; труд является привилегией и обязанностью, наложенными на человека законом природы. Впрочем, понятие труда в своде этических ценностей было только частью всей его концепции труда и трудолюбия, которую он развивал также и в других сочинениях. Эта теория была одним из наиболее важных течений концепции гуманизма, развиваемого философией и всем творчеством Коллонтая. В его взглядах подверглись отрицанию основы шляхетского презрительного отношения к труду и самим качествам трудолюбия, согласно которому трудом якобы должны заниматься лишь низшие слои — крестьяне и мелкий городской люд.