— А ты сам-то.
— Ну я — другое, — Борис похлопал себя по небольшому животику и слега мясистым рукам. — У меня комплекция не для этих забегов.
— Ну-ну.
— Серьёзно, Тимоха, хочешь произвести впечатление — выложись на максимум. Хоть раз. Ты же никогда не стараешься.
— Да, потому что тупость всё это.
— Ой, ну вспотеешь разок! С тебя не убудет!
Во время забегов в зале всегда становилось чуть тише. Причем, физрук никогда этого не просил. Это долбанное соревнование гипнотизировало всех. Будто они стояли рядом с трассой наскар и в замирании следили за участниками, что проходят повороты. Я подошел к белой линии на полу с подписью «СТАРТ».
— Кононов: лучший результат — минута двадцать две, — сказал физрук, нахмурил брови и посмотрел на меня. — Тимофей, ты бы постарался. Тебя скоро Вишневская догонит.
— Можно уже?
— Сейчас, — буркнул физрук и принялся открывать в телефоне секундомер.
Передо мной стояла двухметровая стенка. За ней — два ряда покрышек. Дальше — проволока между полуметровыми стойками. На углу первого поворота лежал мат, а перед ним — лягушка. Одно из самых сложных упражнений ждало во второй части — коромысло с блинами. С одной части на вторую нужно перетаскать сто двадцать килограмм железа, количество блинов за раз — на твоё усмотрение. Пластиковый блок, который нужно выбить кувалдой из плотной рамы… Готов спорить, что эту херню придумал какой-нибудь фанат соревнований дровосеков или чего-нибудь в этом роде.
— Готов?
Я затянул шнурки и случайно наткнулся на Демидову Машу. Показалось, или она задрала уголки губ чуть выше? Ну, хер с вами…
— Готов!
Первую часть я вообще не заметил. Стенка, покрышки, проволока… До свидания. Чуть замешкался на журавле, схватив сразу три блина, но исправился и возместил скоростью. Блок выбил с трёх ударов, взлетел по канату на тумбу, долетел до перекладины и выжал пять чистых подтягиваний. Лабиринт, островки, елочка — это передышка перед кольцами и подъёмом на плавающей перекладине. Три… два … Один!
С возвышенности, пол которой был выкрашен черно-белой шашечкой, я спрыгнул на мат рядом с физруком. Улыбка невольно пробивалась на моём лице, теплые ручейки сползали по телу:
— Ну, сколько там?! — спросил я, улыбаясь и потирая горящие ладони.
— Минута девятнадцать, — физрук вписал результат в журнал. — Следующий!
— Как девятнадцать? — спросил я, но физрук махнул на меня рукой и спросил о готовности у Ёлкина.
— Ну ничего-ничего, — рядом нарисовался Боря и похлопал меня по плечу. — Сегодня минус три секунды. Через неделю — ещё три, а там глядишь…
— В задницу. Можно подумать, я в физкультурный собираюсь поступать.
— Да, причем здесь поступать? Тут всё дело в рейтингах! Вон Ёлкин — лопоухий и прыщавый, а Турушина почему, думаешь, с ним ходит?
— И думать не хочу.
Серов ещё что-то говорил мне, но я прошмыгнул за спиной физрука и пошел к параллельному классу. Ёлкин уже стартанул и отвлек на себя внимание. Я подошел ближе и теперь отчетливо увидел, что Демидова улыбалась.
— Привет, Маша.
— Привет.
— Помнишь, мы с тобой говорили по поводу?..
— О, Кононов, привет! — из толпы выскочила Вишневская. — Сегодня ты хотя бы старался.
— Спасибо, — я кивнул Насте — девчонке с идеальной фигурой в лосинах и спортивном топе — и повернулся к Маше. — Мы говорили по поводу…
— И всё же тебе лучше перераспределить свои силы, — сказала Вишневская, выполняя круговые упражнения в плечах, отчего её грудь…
— Прости?
— Меньше зубри, больше занимайся спортом и получишь результат. Минута девятнадцать — это средний результат даже для девятиклассников. Вон, Машин парень выбежал из минуты с растянутой связкой.
— Парень…
— Так о чём ты хотел спросить?
— Мы говорили…, — я попытался уловить мысль. — …про парк. То, место, где вечером поют фонтаны… Тебе оно понравилось… И мне…
— Да, там здорово, — сказал Маша.
— А вот Ёлкин, похоже, времени зря не терял! — крикнула Вишневская и привстала на носках, чтобы лучше рассмотреть. — Смотри-смотри!
Посмотрев, как Ёлкин с двух ударов выбивает блок и взбирается по канату быстрее обезьяны, я вернулся к своему классу. Физрук сказал, что те, кто отбегал, могут переодеваться и идти домой. Я пошел в раздевалку.
— Ну что там Демидова?
— Ну…
— Вишня — это, конечно, ваще! — Серов высунул язык и обхватил что-то круглое в воздухе. — Какая же у неё задница! Взял бы её вот так, и-и-и-и!..