— О, да у нас, оказывается, не 745429. Я уже думал, что он умом тронулся. Номер свой знаешь? — гуль оскалился, демонстрируя желтоватые зубы, и дёрнулся. — Осторожнее, а то пущу заряд помощнее. Мне тебя ещё в отдел везти, так что веди себя нормально. Посмотрим, сравним и выясним, кем ты был и сколько сожрал.
— Мужчина, командир, в спортивном, сейчас в сумке посмотрю, — один из бойцов отошёл к жертве, окинул его равнодушным взглядом, и полез в спортивную сумку. Там оказались паспорт и абонемент в спортивный зал. — Мешаев Игорь Викторович, тридцать восемь лет. Разведён вроде.
— Отлично, значит, истерик родственников не будет. Пакуйте этих красавцев и поехали, сейчас отряд чистильщиков приедет, нужно, чтобы тела тут уже не было.
Двое бойцов накрыли жертву чёрным мешком, затянули специальную застёжку, которая позволяла даже не прикасаться к телу, и понесли вниз. Ещё двое повели гуля, то и дело пуская несильный ток, чтобы не дёргался. А Мухтар, дав оставшемуся подопечному встретить чистильщиков, окинул взглядом этаж. Не мог же информатор перепутать этого с 745429. У того весьма выразительная внешность для гуля, плюс этот пожиратель на него похож так же, как корова на балерину, особенно греческим румпелем, который явно был сломан и загнулся. Он отошёл от людей, начавших убирать кровь, к одной из колонн и, опустив балаклаву со рта, прошептал в темноту:
— Спасибо за помощь при поимке.
Темнота ничего не ответила, но с потолка прямо рядом с ним упал маленький камушек. Решив, что благодарность услышана и принята к сведению, Мухтар развернулся и пошёл вниз, к машине. Ещё нужно успеть принять душ, переодеться и доехать до дома. Наконец-то он успеет к ужину.
На часах было уже девять вечера, когда чистильщики закончили со своей работой, вылизав бетонную плиту до блеска. Свернув оборудование, они покурили и пошли вниз. Как только их шаги смолкли и послышался лязг запираемых ворот на входе, темнота за той самой колонной, с которой разговаривал Мухтар, колыхнулась. Из неё показался человеческий силуэт в длинном кожаном пальто. Он оглядел место, где только что было совершен зверский акт убийства с расчленением, подошёл по потолку поближе, порассматривал, спрыгнув на пол, присел на корточки и провёл пальцами по бетону. Ещё на одну помеху меньше. Эти тронутые всё рвутся и рвутся к нему на район, даже интересно, сколько жертв этого идиота успели приписать ему. Выпрямившись во весь немаленький рост, он вытащил из-за кучи кирпичей спортивную сумку-банан и побежал вниз по лестнице. Нужно успеть до закрытия метро добраться к себе в квартиру, чтобы Зета не засекла. Иначе опять побег и смена места жительства. А он уже почти успел привыкнуть к Москве, неохота опять в Питер возвращаться и отсиживаться.
Он лихо перепрыгнул через двухметровый забор, поправил пальто, длинные волосы и медленно, словно никуда не торопится, пошёл к станции метро. Затеряться в толпе было легко и просто, у альгулей была удивительная черта — их не замечали. Просто не обращали внимания и всё. Люди словно их едва видели, и в людской памяти их весьма странная внешность не задерживалась. А посмотреть было бы на что. Все они высокие и худые, очень высокие. Бледная кожа, выцветшие рыжие волосы, красные глаза и такие же красные круги под ними, словно они неделю не спали. А у него ещё и волосы были длинные, почти до пояса. Но взгляд прохожих на нём не задерживался, а те, кто стоял или сидел рядом в метро, словно сквозь смотрели. Дойдя до людной станции, он купил билет и пошёл к эскалатору. Немного постояв вместе с толпой на платформе, он вошёл в вагон и, встав в самый уголок, прикрыл глаза и прислонился лбом к стеклу. Хотелось поспать, а в квартире ждёт удобный диван и махровая простынь. Он не знал, что там думают об их распорядке дня в Зете, но каждый альгуль сам для себя выбирает время суток. И он, номер 745429, привык к дневному существованию. В половину десятого в метро уже не было такого ажиотажа, как двумя часами ранее, когда только заканчивался рабочий день, он рассматривал людей, слегка прищурившись. Все эти лица проходили мимо него. Нос ужасно зачесался от чьего-то одеколона, и парень, вытащив из кармана скомканный платок, высморкался. К красным глазам добавился красный кончик носа. Если бы люди его замечали, то подумали бы, что он наркоман какой-нибудь или алкоголик. Даже вполне приличная одежда не поменяла бы их мнения о нём.