— А та, которой ты звонил?
— Это на самый экстренный случай, — Дима остановился в дверном проёме и сполз по косяку на пол. — Она уже один раз попалась из-за меня.
— Удивительно, как её не закатали в тюрягу какую-нибудь.
— Она человек, с ней такие фокусы не пройдут. Если исчезает гуль, о нём поплачут только самые близкие друзья и родственники, и без того понимая, что ничего уже не сделать. Если исчезнет она, её обязательно хватятся везде, начиная с родственников, заканчивая обычным органами. Так что с невидимками стараются работать по-другому. Но я бы даже не обиделся, если бы она не взяла трубку или бросила, потому что из-за меня она капитально тогда попала, дала мне убежать, а сама стояла и держала Зету. Люди на многое способны ради тех, кто для них важен и ценен, ради семьи. Не все, но многие. Так что я в обиде не на всех людей. А на тех конкретных, кто не смог найти с нами общий язык.
— Хм, — Влад положил руку на живот и перекосил губы. — Ты исчерпал норму на месяц?
— Смеёшься? На меня столько жертв пожирателей навешали, что я уже перешёл в «нежелательные», — Дима невесело хмыкнул и поудобнее опёрся спиной о дверной косяк. — Но я очень хочу есть, так что понимаю, но помочь ничем не могу.
— Чем сейчас займёмся?
— Поспим сладенько, а завтра я схожу в магазин, куплю чего-нибудь набить желудок и телефон для тебя. Тут как раз в одном дворе точка есть для продажи в обход законов. И буду учить тебя пользоваться ноутбуком. Если хочешь в ванну, там есть тёплая вода. Только долго не плескайся, а то мне может не хватить.
— Не переживай, я только ополоснуться.
Дима неуклюже встал и тряхнул волосами, смешно надув губы. Котёнок вцепился в свисающую с его джинс цепочку и повис в воздухе, смешно болтая задними лапами. Отцепив зверя от себя, Дима подхватил его на руки и пошёл дальше по коридору в кухню. А Влад приблизился к двери на малюсенький балкончик. На узкую дорогу под окнами начали падать первые капли дождя, а дерево рядом шумно зашелестело остатками листвы. Они обогнали московский дождь.
Москва то и дело осыпалась снегом, превращающим всё вокруг в грязь. Лужи по-над бордюрами уже неприятно хлюпали в слегка протекающих ботинках. Сходить бы в обувной, взять что-нибудь на каблуках или хотя бы как у Влада, на платформе, чтобы не собирать слякоть… Дарина старалась не поднимать головы на проходящих мимо людей. Отец старательно держался, но когда Денис ушёл с рюкзаком, он тихонько расплакался. Надежды на будущее таяли, как мокрый снег, выпавший в плюсовую температуру. Никто не знал, что теперь делать, куда деваться. Даже таких тихонь, как Влад, начали отлавливать. Брат был терпеливым, он мог перетерпеть всё, боль, злость, лютый голод… Дарина старалась брать с него пример и не трепать себя никчёмными переживаниями, которые только причиняли неудобства. Но ничего не выходило. И сейчас, стоя на Фрунзенской, она вспоминала последний разговор с братом и куталась в широкий шарф-палантин. Но даже плавая в своих мыслях, она заметила, как к ней подошёл некто. Высокий немолодой мужчина в тёплом пальто. Он улыбнулся девушке и встал рядом.
— Ты ведь Дарина, верно? Сестра Соколовского.
— Да. Но вы ведь не надеетесь, что я буду и дальше отвечать? — мужчина хмыкнул и вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку. Огонёк высекся не сразу, и Дарина даже услышала, как незнакомец шёпотом ругнулся. Наконец сделав глубокую затяжку, он выпрямился и встал прямо напротив неё.