— А вы разве не знаете, куда он поехал?
— За дурочку меня держите? Или его? — Дарина кинула быстрый взгляд на собеседника, вскользь замечая в чёрной шевелюре седые, чуть рыжеватые волосы.
— Мне и не нужно, чтобы вы отвечали. Он с вами обязательно свяжется, у гулей сильная родственная связь. Передайте ему, что не он нужен Зете, а тот, с кем он связался. Ему не будет причинено никакого вреда.
— И он по-вашему побежит выдавать того, с кем пустился в бега? Вы хреново знаете гулей!
— А мне и не нужно, чтобы кто-то кого-то выдавал, я хочу только заверить, что отобранные для эксперимента гули нужны исключительно живыми и здоровыми. Так что пусть нигде не повредят свои драгоценные шкурки.
Дарина хотела что-то сказать и уже вскинула голову, но мужчина словно сквозь землю провалился. А она почувствовала, что капитально припопала, вообще заговорив с этим человеком. А может, и не совсем человеком. Да ещё и не выяснив, кто это такой и действительно ли он из «Зеты», как ей показалось. Неаккуратно высморкавшись в платок из куска старой пелёнки, она отлипла от парапета и пошла дальше по набережной. Что-то мутится у них за спинами, причём, судя по размаху, мутится уже очень давно, а они всё это время были как курицы в сумерках. Их отстранённостью от всех этих людских забот воспользовались, втянув против воли в нечто. Эксперимент… Что за эксперимент?
Дарина обернулась, почувствовав движение сзади себя и почти нос к носу столкнулась с пожирателем. Причём так близко, что успела рассмотреть каждый капиляр в безумно выпученных глазах и каждую ресницу. От шока она на мгновение потерялась, но потом резко отпрянула и перепрыгнула через припаркованные автомобили. В два больших прыжка преодолев путь к ближайшему узкому проезду между домами, она перемахнула через забор и вжалась в стену. Ногу прострелила дикая боль, она зашипела сквозь зубы, стараясь не расплакаться от обиды. Но медлить нельзя было ни секунды, Пожиратели гулей обычных ели с такой же охотой, что и людей. А со стороны улицы послышался визг тормозов, и тут же завоняло палёной резиной. Не пытаясь преодолеть любопытство, Дарина прильнула к маленькой щелочке между листами профелита. Там стояла не обычная машина «Зеты», а какая-то очень похожая на гражданскую. На капоте уже лежал скрученный наручниками с шокером всклокоченный Пожиратель. Даже отсюда было слышно, как он дико рычит. Над ним стояло двое мужчин в обычной одежде с пистолетами, а третий что-то негромко читал из маленькой книжечки. Права что ли зачитывает? Дарина ещё плотнее припала к забору и едва не подпрыгнула, когда сзади громко хлопнула дверь. Взять кого-то вот так, посреди улицы, днём… Прохожим, конечно, до ручки, они едва задерживают на этой сцене взгляд, но Дарина поджала губы. Что бы ни происходило, это что-то удивительное. Зачем зачитывать права тем, у кого их нет? Или есть? Цокнув языком, она быстро побежала по грязному дворику к своему дому. Нужно срочно связаться с Мистик и пойти с ним к информатору.
Люди любили носиться со своей нуждой, особенно с голодом. Они плакали о жертвах голода, поедая при этом бутерброды с колбасой. А некоторые недалёкие даже не догадывались, что не только в далёких Африках и Азиях кто-то может умирать от голода. Влад поджал губы, слушая неприятный гул из живота, и сглотнул. За окном туда-сюда ходили люди, постарше, помладше, студенты расположенного почти через дорогу техникума… Когда дождь усиливался, они начинали бегать, прикрывая головы пакетами, папками, капюшонами и совсем редко зонтами. Утром Дима приволок из супермаркета напротив большую бройлерную курицу, но этой курицей наелись бы люди. Не гули. Они ели редко, не по три раза в день, но зато сразу много, как и другие хищные животные. Поэтому все эти магазинные куры и прочие запчасти от животных только разогревали аппетит. И люди за окном начинали выглядеть аппетитнее, хоть этого и не хотелось. Дима лежал на диване и чесал за ухом кота. Весь день накрапывал дождь, идти никуда не хотелось, поэтому они проводили его в праздной лени, валяясь на диване и изучая страницы интернета. Ну и слушая в тишине квартиры стук капель дождя по стеклу и урчание желудков. Последнее очень раздражало, но сделать с этим ничего нельзя.