— Сейчас тебе придётся мне помочь. Я очень хочу сменить имидж, чтобы посильнее бросаться людям в глаза, — Влад фыркнул и лёг обратно на подушку, чтобы потянуться. Нет ничего приятнее утренних потягушек, когда кровь расходится по расслабленным мышцам.
— Ещё обрежешь волосы?
— Нет, перекрашусь в чёрный.
Влад мгновенно проснулся и сел, внимательно рассматривая Диму и пытаясь понять, не шутит ли он. Но тот в ответ поднял руку с коробкой краски, покачал в руке и встал с дивана, неаккуратно перелезши через Влада. Странно, Дима опять холодный, особенно ноги.
— Почему ты постоянно замёрзший? Что с тобой не так?
— Ты думаешь, что я знаю? Просто ноги мёрзнут, варикоз какой-нибудь. А лекарства от него пипец дорогие, я себе их не смогу сейчас купить, — Дима растрепал волосы и повис на вмонтированном в стенку турнике. — Можешь посидеть, я пока спереди намажу, ещё нужно плёнкой всё замотать, чтобы не вышло фейла. Не очень хочется потом спиртом оттирать лицо.
— Почему вообще такой странный способ? Это по принципу положить на видное место то, что нужно спрятать?
— «Зета» натренирована следить за теми, кто специально выпадает из их поля зрения. Теми, кто стелется вдоль стен, прячется за углами и всеми силами старается быть бесцветным и сливаться с асфальтом или стенами. А если гуль хоть немного начинает выделяться, он становится незаметен, люди начинают его видеть, и перестаёт видеть «Зета». Думаешь, почему Мистик такой успешный в этом плане? Он даже инстаграм ведёт, «Зета» его раз в пятилетку проверяет, если найдёт бирку под кучей других серёг. Так что я сейчас должен сделать всё, чтобы стать заметным.
Влад согласно кивнул головой и раскинулся на диване, с наслаждением прислушиваясь к ощущениям. Выспавшийся, сытый, давненько он себя не чувствовал по-человечески. Для людей это просто слово, а для гулей это настоящий символ, символ обычной, обыденной, спокойной жизни. Нормальной жизни. На улице то и дело был слышен лай собак, как сквозь вату, тиканье часов дополняло идиллическую картину. Если так подумать, то Дима прав, ему сейчас нужно выделиться, одежду ярче, волосы, внешний вид подогнать под каноны неформалов, чтобы его начали замечать, оборачиваться на него и обсуждать за спиной. Наверное, именно так работают и Невидимки, «Зета» приучена к другим стереотипам поведения. Чтобы увидеть окружающих людей, им обычно нужно рассредоточиться, а на это уходит несколько секунд. Для человека это ничтожно мало, но гулю прекрасно хватит, чтобы успеть сбежать. В коридоре щёлкнула дверь, и Дима окликнул его из ванной. Пора отрываться от постели, и так выспался дальше некуда.
День тянулся медленно за изучением интернета и социальных сетей. У Димы оказался аккаунт в инстаграме, мрачный, похожий на путевые заметки. Судя по комментариям и подписчикам, люди его любят и хотят видеть изнанку своего мира, подглядывать в эту замочную скважину. На обед они решили выйти на кухню и заварить себе какого-нибудь вкусного чая. Сколько бы ни было прелести в Москве, а тишина, спокойствие, ощущение полной защищённости в этом крошечном городе грели душу очень нешуточно. Но решать, как поступить в сложившейся ситуёвине, определённо нужно. После обеденного чая Дима достал купленную ещё в Воронеже пачку сигарет и вышел из кухни.
— Не замечал, что ты куришь.
— Нечасто, но иногда очень хочется. Так-то мне нигде даже окурок нельзя оставить, чтобы с него ДНК не сняли, но раз уж я вне зоны доступа, можно и пошалить, — заправив чёрную прядь волос за ухо, он прислонился спиной к витиеватой оградке в садик перед домом, прикурил и с наслаждением затянулся. Чтобы чёрные волосы не смотрелись комично, Дима ухитрился покрасить и брови, поставив некрасивую каплю на щёку около глаза. Она так до конца и не стёрлась. — Я всё детство курил, детский дом и не такому научит.
— Родителей рано забрали?
— Да, но тогда никто не знал, что я гуль. Меня подкинули в детский дом, я только имя своё знал, и всё. Ну рос себе, со своими причудами. А когда всё раскрылось, за мной нагрянула «Зета», нацепила бирку, завела дело, сняла все приметы… И начались невесёлые времена. Отца, как я узнал, загрызли пожиратели, а мать через неделю после того, как она нас, — Дима кашлянул в кулак, словно пытаясь прикрыть это странное «нас», — меня отдала, нашли задушенной на пустыре. Вот так началась моя взрослая жизнь, — Влад в ответ тяжело вздохнул и присел на корточки, чтобы погладить подошедших к ним псов. Он не будет спрашивать пока что об этой странной оговорке.