— Сколько вы не спали?
— Мы спали, но что-то всё так навалилось… — Влад упёрся щекой Диме в макушку и тяжело вздохнул. — А какой он, его брат?
— Да такой же, как он. Они когда мелкие были, их никто не различал, только потом немного разница проявилась. Дима не любил о нём говорить после аварии. Нам сказали, что они оба в аварию попали, что Дима в больнице лежит, он сам потом мне позже рассказал, что в Зете держали. Он боялся, что сойдёт с ума… Не каждый день такое происходит. Он же ещё мелкий был, когда туда попал, там пытались его вытащить, не дать сорваться, потому что его накрыло непонятно от чего. У Зеты какая-то программа была по помощи в адаптации вот таким, как он, без родителей и в такой ситуации.
— Я уже понял, Дима какую-то женщину узнал в офисе Зеты.
— А что там случилось?
— Приходили за делами, а там, наверное, уже давно был приказ всё уничтожить, только несколько дел осталось, мы их сами в шредер пустили… Бойня… Я такое только в боевиках видел, когда мелким в кино ходил. Сколько бы люди на нас не гнали, а сами себя они убивают гораздо быстрее. Кровь везде, страшно всё это…
— Я понимаю, видел разборки скинхэдов. Жестокость у нас, людей, в крови, в том или ином виде.
Андрей повернул с трассы на какую-то окружённую коттеджным посёлком широкополоску. Здесь асфальт был уже с латками, от лёгкой тряски Дима дёрнулся и неожиданно обнял Влада. Каково это, в шестнадцать оказаться практически на улице, без родных, без понимания, как жить, как выжить? Влад приобнял его в ответ, хотя хотелось отстраниться, как будто это не ему полагалось. Он всегда жил с сестрой и отцом, помнил мать, он даже не думал о том, что с ними может что-то случиться, нет, никогда, с ними всё в порядке. Он искренне хотел верить Михаилу, но что-то подсказывало, что не всё так просто, даже у того, что называется безопасностью, есть какая-то своя градация. И Дарина сейчас может быть даже в меньшей безопасности, чем он, но вроде как целой и невредимой. Стараясь не забивать себе голову, он поудобнее устроился на подушке и закрыл глаза, вслушиваясь в бормотание плеера.
Проснулся он от грубого тычка в плечо, резко вскинулся и уже приготовился бежать, но перед ним был только Андрей. Дима вскочил вместе с Владом и теперь ошалело озирался по сторонам.
— Сколько я продрых?
— Мы сейчас мимо аэропорта будем ехать, там гайцы могут затормозить, приготовьте документы. Говорите, что путешествуете автостопом и в попутчики набились. Если что-то будет не так, прячьтесь, под матрасом есть ящик для барахла, он пустой. Всё, давайте, просыпайтесь, — Андрей тронул стоящую на обочине фуру и слегка добавил громкость музыки.
— Дискографию Раммов осваиваешь?
— Да, я исполнителей сразу дискографиями качаю, чтобы на поездку хватило. У меня ещё есть Корн и Метла. Поставьте чайничек, чайку зелёного бахну после поста. У вас за спиной крышка, там ниша с моей кухней.
— Дим, ты в порядке? — Дима потёр глаза и откинулся на подушки, потягиваясь.
— Да, всё нормально, только голова что-то побаливает… Давление от нервов скакануло.
— Это тебе Миша сказал, что у тебя суперспособность есть?
— Да. Кирилл потому и в Зете, что он — отправная точка всего шухера под названием Слабая кровь. Я в тот момент, когда за ним нашли такую особенность, уже сбежал от них, поэтому ничего не знал… Меня хотят убить как вырождение гулей, как брак, на основе сыворотки крови таких, как я, могут найти способ помочь всем остальным. Я думал, что Михаил ошибся и решил проверить пирожком… А я как дурак все эти годы мог просто поесть по-нормальному, готовую, а не сырую, курицу, чтобы на гриле была, с кетчупом, всё это зажрать булками с корицей и запить кофе, обожаю их запах.
— Ты всё это время не пробовал даже готовую еду? Я, наверное, раз семь с разных сторон пытался зайти, и суши пробовал, там же почти всё сырое, и мясо с кровью, и бутеры…
— Я боялся, знал же, что можно отравиться, а мне нельзя было терять здоровье, прибился к перебежчику и вместе с ним везде колесил, он меня учил. А те досье, копии которых к нам попадали, подставные. Херня всё это, Зета знает про нас всё, там очень подробные анкеты. Меня мало того, что в детдоме вели, там и Кириллу пришлось сдать, наверняка, а я, как святая наивность, допускал мысль о том, что никто ничего не знает. Они и телефон слушали, наверное, даже с подставной симкой. Мы были всё это время как слепые, натурально. Но мне бы и в голову не пришло, что Зета на самом деле знает всё и ведёт всех. Они видели нас, тот контролёр нас видел точно, но был приказ пропустить, только доложить, куда я еду. А ещё инста… Короче, капец, я всё это время был под колпаком…
Андрей притормозил перед постом ГАИ и, вытащив затёртое портмоне из бардачка, вышел. Дима включил чайник и уже достал кружки, как замер, словно увидел что-то. Вытянув шею, он бросил скорый взгляд в окно и распластался по матрацу. Влад тут же повторил за ним, надеясь, что их не заметили, кто бы это ни был. Кое-как отвернув край лежанки, Дима приоткрыл ящик, о котором сказал Андрей, и нырнул туда. Влад поджал губы и начал залезать следом за ним. Ящик оказался плоским, чисто для тряпок, а ещё коротковатым для очень высокого Влада. Ему пришлось раскорячиться в ужасной позе, и только после этого он смог закрыть за собой крышку. Дима забился в самый край, чтобы дать Владу умостить ноги. Открылась дверь, и снаружи послышались голоса. Повезло, что Андрей не заглушил мотор, его урчание заглушило дыхание.
— Попутчиков нет?
— Нет, может, дальше подберу. Мне и без того Линдеманн составляет замечательную компанию.
— Ну что же, поезжайте, — шуршание, звук закрытия двери, Влад почти выдохнул, как открылась другая дверь, со стороны пассажира.
— До Шахт не подбросите?
— Садитесь, я мимо ехать буду, на конечной городской высажу.
Почему Андрей не отказался? Влад тяжело сглотнул, понимая, что ближайшие несколько часов он проведёт именно в такой позе, стараясь даже не дышать. Он почувствовал, как Дима сжимает его пальцы, и слегка сдавил руку в ответ. Было слышно, что Андрей добавляет громкости музыке. Что происходит? Он едва слышал через тяжёлые риффы, как пассажир что-то пытается бубнить и как резко отвечает ему Андрей. Дима видел кого-то, скорее всего, тех же, что пытались их убить. Похоже, что к ним сел как раз один из них. Конечно, если бы Андрей отказал, то это выглядело бы подозрительно. Осталось сжать зубы и терпеть, когда же это закончится. Он едва не дёрнулся, когда фура резко затормозила. Похоже, что уговоры переросли в перебранку, теперь он уже отчётливо различал мат Андрея даже через музыку. Хлопнула дверь, машина тронулась, и кто-то постучал по крышке ящика.
— Вылезайте, всё нормально. Относительно.
— Что это было?
— Они ехали за мной, видимо хотели убедиться, что я еду один.
— И?
— И я пересрался с тем, кто ко мне сел. Бля, заебали, одно и то же, как ебучее дежавю. Морды разные, а говорят одно и то же.
— И что нам делать дальше? Может, в кузове спрятаться лучше?
— Чаю мне заварите лучше.
Андрей раздражённо зашвырнул документницу обратно в бардачок и поджал губы. Не слишком ли много людей и гулей рискуют собой, чтобы вынести их жопы из огня?