— Дима, хватит, — Влад резко остановился и спрятал руки в карманы. — Хватит делать вид, что ничего не происходит, хватит молчать, рассказывай сейчас же! Я понимаю, что личное пространство и все дела, но мне это всё надоело.
— Что ты хочешь услышать?
— Всё. Что тебе сказал Миша, что это за жесты с Андреем, что вообще происходит.
— Нихера хорошего не происходит. Центральный штаб Зеты был сдан после долгого боя, его в последний момент успели поджечь, чтобы уничтожить архивы и всё такое, но информация об университете ушла к террористам. В университете последний командный оплот Зеты. И мы не единственные несчастные, такая херня почти во всех странах происходит. Знаешь, кто мы теперь? Мы с тобой бойцы, и если придётся драться, убивай, ломай позвоночники и головы, любой ценой. Война началась, — Дима приспустил шарф и облизал потрескавшиеся бледные губы. Лицо исказила гримаса тупого отчаяния. — Мы слишком долго были в тени, но сейчас мы выходим. Миша сказал, что мы получили неограниченные права по самозащите, даже больше, чем правительственные структуры, нас никто не имеет права останавливать и мешать, только содействовать. Мы из тайных врагов стали самой важной стратегической единицей, как Михаил выразился.
— Хочешь сказать, что… Теперь за нас на амбразуру даже военные кинутся? И… О нас расскажут?!
— Да, если понадобится, потому что нас ещё отвоевать нужно, защитить. Если Зета и решится о нас рассказать, она сначала прикроет свою жопу, — Дима развернулся и быстро пошёл по хлюпающему мокрому снегу. Влад несколько мгновений стоял в полном непонимании, как будто небо на землю рухнуло и грохотом оглушило. С самого детства ему вдалбливалось, что нужно скрывать себя, свою суть, прятаться, бояться, ничего не делать в открытую, а сейчас вот так просто все запреты сдёрнуты, как скатерть в затасканном фокусе.
— Он нас возненавидят, мы людоеды!
— Нет, сейчас никто и слова не скажет, конечно же. Но как я понял, выход почти найден. А он, похоже, где-то в университете, поэтому его и окружили.
— Куда мы?
— Я могу дать тебе пару адресов зетовцев, они сумеют тебя спрятать у себя на балконе, если хочешь. А если нет, то можешь пойти со мной, — Дима протянул Владу руку и слегка наклонил голову. Опять прятаться? Влад фыркнул в хомут и схватил его за ладонь.
— У тебя опять холодные руки, тебе перчатки подарить?
— До Нового года ещё месяц. Но не откажусь. Если выживем.
— Никогда так не говори, строй планы, даже тупые, и иди к ним. И забудь об оговорках.
Идти пришлось далеко, сначала до метро, потом ещё две станции по земле. Влад стоически терпел, хотя нога всё более явно напоминала о себе и нарывала совершенно зверским образом, не давая нормально вставать на себя. Когда впереди показалась очередная недостройка из тех, при подходе к которым Влад каждый раз надеялся, что это конечная, он уже состроил страдальческую гримасу в хомут, и тут Дима наконец свернул к проходной. Перепрыгнув через ворота из сетки, он сорвал замок и приоткрыл их, стараясь сильно не скрипеть.
— Я мог бы и прыгнуть…
— Беречь себя надо. Даже если тут не найдём ничего, остановимся в бытовке перекурить, я у Андрея из аптечки один комплект эластичного бинта взял. Он не обеднеет, а тебе нужнее.
— Вор, — Влад хмыкнул и, прикрыв за собой ворота, быстро пошёл за Димой. Тот жестом велел ему оставаться на первом этаже, а сам по заметённой снегом лестнице кое-как поднялся на второй этаж.
Люди боялись таких мест, очень, потому что боялись друг друга и разной мистической чуши. То призраков, то зомби, то ещё кого-то. Хотя самые страшные враги любого вида, совершенно любого — собственные сородичи. Пожиратели убивали гулей, люди убивают людей. Так уж природа устроила. Влад прислонился к колонне рядом с лестницей и обернулся на шуршание справа. Там стоял заспанный мужчина неаккуратного вида, наверняка бомж. Он окинул Влада ещё несосредоточенным взглядом и шмыгнул носом.
— Чё, парень, тоже бродяжничаешь или закладку ищешь?
— И то и другое. Отец, не знаешь, тут кто-нибудь ещё был?
— А то, свойский мужик, высокий, рябой и рыжий. Миху я знаю, он мне палатку подогнал недавно, — мужик заулыбался идеально чистыми желтоватыми зубами, и Влад выпрямился. — Я Вячеслав Артёмович. Информатор я.