Генрих Ягода давно искал повод для устранения Ольского с занимаемого поста. На эту ключевую должность в ОГПУ Ягода уже подобрал кандидатуру, лично ему преданную.
Увольнение красных офицеров сопровождалось нередко арестами. Не обошёл этот процесс и Центральное управление конвойных войск СССР, где также был раскрыт «заговор». В числе репрессированных оказался и бывший первый начальник Московской конвойной команды К.Ф. Кропачев, осуждённый в 1931 году на пять лет лагерей.
Рвение Ягоды на ниве борьбы с инакомыслящими не оставалось незамеченным. В 1930 году его одаривают вторым орденом Красного Знамени. Ягода становится значимой фигурой, и многие репрессированные непосредственно к нему обращаются за помощью. Однако Ягода прекрасно понимает: нельзя одной рукой и сажать, и миловать. Он и не собирался «входить в положение репрессированных», и потому обращения к нему остаются без ответа. Нужные люди находят у него не только защиту, но и покровительство.
В стране всё заметнее ощущалась сила Ягоды, вскоре почувствовали её и заключённые. Не считаясь с законодательством, заместитель председателя ОГПУ Ягода и заместитель Прокурора СССР Катаньян своим указанием предоставили право начальнику Беломоро-Балтийского ИТЛ и его заместителю продлевать на три месяца срок заключённым, допускающим нарушения установленного порядка, без следствия и суда. Окончание строительства канала ознаменовалось раздачей орденов большой группе руководителей, инженеров и передовиков. За строительство этого грандиозного сооружения у Ягоды прибавился орден Ленина.
Ягода и его подручные являются главными виновниками насильственной коллективизации, сопровождавшейся беззаконием и произволом. В этом они находили поддержку у бывших комиссаров войсковых соединений времён Гражданской войны, перебравшихся к тому времени в кресла секретарей обкомов и ЦК компартий республик. Методы проведения коллективизации в различных регионах ничем не отличались.
Для СССР 1932 год оказался крайне трудным. Быстрыми темпами росло число жителей в городах. Обострение обстановки на Дальнем Востоке в 1931–1932 годах, опасность войны со стороны Японии и других стран потребовали создания для Красной армии неприкосновенных запасов продовольствия. На ухудшении снабжения населения продуктами питания сказалась необходимость увеличения посевов технических культур для нужд промышленности. Резкое снижение цен на сельскохозяйственную продукцию на мировом рынке потребовало увеличения поставок в счёт уплаты за заказанное оборудование для промышленных предприятий в интересах индустриализации. Обосновывая введение указа ЦИК СССР от 7 августа 1932 года, И.В. Сталин говорил: «Если капитализм провозгласил частную собственность священной и неприкосновенной, добившись в своё время укрепления капиталистического строя, то мы, коммунисты, тем более должны провозгласить общественную собственность священной и неприкосновенной, чтобы закрепить тем самым новые, социалистические формы хозяйства».
В 1932 году получили широкое распространение массовые хищения колхозного и совхозного имущества, всех видов социалистической собственности. Отсюда — усиление репрессивных мер против всякого рода расхитителей.
Оценив складывающуюся обстановку в деревне, ЦК ВКП(б) и СНК СССР 8 мая 1933 года приняли постановление «О прекращении массовых выселений крестьян», подписанное председателем Совета Народных Комиссаров В.М. Молотовым и секретарём ЦК ВКП(б) И.В. Сталиным. Однако руководство ОГПУ его игнорировало, и потому только спустя год и пять месяцев была подписана Ягодой секретная инструкция, адресованная всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры от 27 октября 1934 года. Новый нарком ОГПУ Г.Г. Ягода добился оставления за собой права производить аресты без санкции прокуроров в отношении лиц, обвиняемых в террористических актах, взрывах, поджогах, шпионаже, нарушении границы, политическом бандитизме, а также — членов антипартийных группировок. Одновременно было принято решение сократить количество арестованных и осуждённых в местах лишения свободы с 800 тысяч до 400 тысяч человек. Впредь запрещалось превышать этот предел.