- Я думал - это просто сказочные существа!
Виконтесса рассмеялась и ответила:
- Ну, все у нас своего рода и есть сказка! И тут уже не отнять и не прибавить!
Гулливер пропел:
Верю я со сказкою, люди не прощаются,
И друзьями верными, навсегда останутся!
Девочка уже в который раз взяла, рассмеялась. Хотя - это и не прилично все время хохотать.
Гулливер пока молчал. Ему вспомнилось, что быть среди великанов страшновато. Даже кошка для тебя опасна, а как его чуть было не убила обезьяна. Так что тогда у него были проблемы. Хотя и крыша над головой была и сыт, и в роскошных, пусть и толстых одеяниях.
Но особенно среди великанов неприятно, что рядом с тобой нет женщины. Правда сейчас он в теле ребенка, и вроде бы особого желания и нет. Но все-таки скучно...
Гулливер запел, свой романс;
Над пропастью в преддверье ада-рая,
Хочу от Бога милость получить!
К нему я обращусь, душой пылая,
Вопрос ребром: погибнуть или жить!
Ударом молний проявила злая,
Та воля порожденья черных дум!
И ненависть, мне сердце разрывая,
Что будоражит мой мятежный ум!
Могу своей любимой я гордиться,
Избавиться от палача цепей!
Пускай святых ликуют в храме лица,
Им посвящу молитву страшных дней!
Не надо мне величие чужое,
Я кудри своей милой заплетал!
Мы гибнем пред Всевышним только двое,
Архангел меч занес, сверкнул металл!
Я девушке сказал: мы будем вместе,
Под солнцем жить счастливо навсегда!
И защитить красу то дело чести,
Чтоб не погасла в вечности звезда!
Так знайте ароматы кущ небесных,
Мне не заменят сладкий поцелуй!
В объятьях ласки сказочных чудесных,
И нет мне дела до житейских бурь!
Хорошую песню исполнил Гулливер. И веселую и задорную одновременно.
А пока он пел, орки действительно занимались разбоем. В частности пытали пленного мальчика, на предмет, куда делся маркиз де Сад.
Оркам было крайне захватить этого воина и чародея одновременно.
Мальчика на вид лет двенадцати, хотя в этом мире все похожи на детей вне зависимости от возраста, для начала стали пороть привязав к козлам.
Пацан тихо постанывал, и стискивал губы. Но выдавать ничего не хотел.
Его били долго, пока светлая голова мальчишки не качнулась, упав на бок.
Орк плеснул ему в лицо ледяной водой из ведра. И юный воин пришел в себя.
Орк рыкнул:
- Говори!
Мальчик прошипел, в ответ, с трудом переводя дыхание:
- Не скажу!
Палач снова ударил мальчишку. Тот вздрогнул.
Старший орк заметил:
- Надо бы ему пятки огоньком поджарить!
Орки довольно захрюкали!
И вот один из них подошел к камину и поджог факел. Мальчик почти нагой и весь исполосованный ударами кнута выглядел жалко и трогательно. Его голые, круглые пятки торчали наружу, и смотрелись беспомощными и розовыми, словно у ребенка.
Огонь своим хищным языком плотоядно лизнул детскую подошву. И мальчишка как завопит, от адской боли. И пламя мальчишке пребольно обжигало ступни.
Вечный ребенок ревел, и отчаянно дергался, но веревки были очень крепкие.
А орки бешено хохотали над муками мальчика. И пахло очень аппетитно, словно жарили шашлык.