Именно таким мне и показался Сириус при первой нашей встрече. А может я был не прав? Может парень просто выполнял свою работу? Да и почему он вдруг должен был проявлять дружелюбие к оборотню из другого Мира? Так или иначе, но встречи не избежать и я попробую ещё раз, теперь уже беспристрастно присмотреться к жнецу. Если, конечно, вампир окажется настолько любезным, позволит себя прихлопнуть без сопротивления. Шучу!
Безвременье мы пересекли настолько стремительно, что я этого практически не заметил.
— Вот мы и в Persequi Otium, — сообщила Лилит, едва мы коснулись земли.
— Где?
— В месте, где ищут покоя, иногда, в исключительных случаях, действительно находят.
— То есть, — улыбнулся я, — ты предлагаешь сразиться в месте, где ищут покой?
— Именно, — ответила демонесса, — ваша схватка и будет способом обретения покоя. Если побеждает князь — обретаешь покой ты — по крайней мере, в том Мире из коего ты прибыл. Да и вампиру некоторое время не придётся волноваться по поводу собственной безопасности. Если победа за тобой — я на это очень надеюсь — ты удовлетворяешь чувство мести, а князь обретает покой после трёхсотлетней жажды крови. Посмотри сам, разве это не то место, где можно и должно искать покой и, наконец, обрести его?
Я огляделся. Просторная площадка в форме неправильного овала, окружена почти отвесными скалами. Если прикинуть на глаз, то где-то метров сто пятьдесят на триста. Под ногами красная, плотно утоптанная глина, над головой практически чёрное небо. Без единого проблеска. Ага, ну где ещё, как ни в подобном месте искать покоя? Так, мать его, здесь покойно, тихо и безмятежно, что прямо сам в гроб укладывайся… Вприпрыжку… С песнями… И покойся… С миром…
— И в каком мы сейчас Мире? — поинтересовался я. — Далеко от нашего?
— Место обретения покоя, Гуло, вне Миров, — ответила демонесса. — Ибо, любой Мир подвержен страстям, а какой может быть покой, там, где кипят страсти или, хотя бы страстишки…
Я не стал втягиваться во всю эту словесно-философскую мастурбацию, а потому спросил прямо:
— Где Стефан?
— Он не знает короткой дороги сюда, а потому отстал от нас. Потерпи — скоро он появится. Ого, кажется, прибывают первые зрители. Пойду, поздороваюсь. Советую, ждать меня здесь и не болтать лишнего. Если кто-то заговорит — промолчи или просто поздоровайся. Не более. Сюда могут пожаловать весьма и весьма неприятные субъекты.
— Ага, со мной будут разговаривать, а я молчать, нет, ещё, слюни пущу. Чтобы дебилом окончательно выглядеть.
— Иногда лучше выглядеть дебилом, чем быть покойником. Ты, кстати, здесь не для того, чтобы впечатление производить. Забыл?
— Уговорила, мамочка, обещаю не брать конфеток у чужих дядь и тёть.
— Очень на это надеюсь, солнышко, — усмехнулась Лилит.
Демонесса отправилась на противоположенную сторону площадки. Интересно, с кем она там собралась здороваться? С камнями что ли? Через мгновение я получил ответ на свой мысленный вопрос. Каменная груда вспыхнула изумрудным пламенем и прямо из него, навстречу Лилит вышел высокий, крепкий мужчина в белом с позолотой камзоле и (я едва не захохотал) в кожаных джинсах. Попугайский наряд дополняли серая водолазка и цепь неизвестного металла удерживающая на груди незнакомца какой-то амулет причудливой формы. Пришелец поклонился Лилит, та ответила реверансом и протянула ему руку. Щёголь аккуратно принял ладонь и склонив коснулся её губами. При этом он что-то произнёс вполголоса. Лилит расхохоталась. Вновь прибывший ответил сдержанной улыбкой и посмотрел в мою сторону.
Странно, но клоунский наряд уже не казался мне таковым. В нём даже было какое-то изящество. Особенно на фоне моих, видавших виды, джинсов и мятой рубашки. Да и смазлив он был настолько, что возникало невольное желание набить ему физиономию. Чем-то он напоминал солиста слащавой поп-групп или героя-любовника из идиотского сериала, при одном виде которых особы женского пола оказываются на пороге оргазма. Правда, был он постарше, покрепче, да и судя, по всему поопаснее, чем все эти рафинадные мальчики, но это только добавляло неприязни.