— Ну что, нравится тебе мою жену в рот ебать? — с хищным довольствием спросил Никифоров.
— Да, — ответил я без всяких эмоций, даже страх улетучился.
Оставалось только тупое забвение. Смерть уже не казалась абсолютным избавлением от всех несчастий.
«Хотел бы убить, сделал бы это сразу, — размышлял я. — А так хочет помучить. Придурок!»
Вася взялась шустро гонять ствол, вытягивая язык под головку, поглядывая на меня снизу озорными глазками:
«Я же говорила, что лучше не спорить, — шептал её взгляд. — Отдай мне сперму, отдай! Не терпи!»
Она вошла во вкус, маленький ротик гонял мою головку язычком, будто это чупа-чупс, ручка с маникюрчиком профессионально взялась за выдаивание.
— Вот так, Вася, — подзуживал майор молодую супругу. — Пососи этот молодой хуй. Нравится тебе?
— Угу, — мычала бесплодница.
— Вижу, что нравится. Ну что, джигит, — обратился он ко мне. — Кончать собираешься, или мне до всю ночь здесь стоять?
— Уже немного осталось, — промычал я.
— Слышала, Васюля? Уже немного осталось.
Вася запрыгала на члене, как ненормальная, задёргала рукой.
Дикая дрочка окончательно добила меня, и я разрешился струями недельного воздержания, залил весь рот фанатичной соседки долгожданной спермой.
— Вот так! — комментировал Никифоров процесс. — Сейчас посмотрим, что там за перепел к нам прилетел.
Он взял пластиковый стаканчик, стоявший всё это время на секции без дела, я только теперь догадался об его истинном предназначении. Вася выплюнула сперму в стаканчик — полный рот богатых перламутровых излияний.
— Хорош! — загорелся азартом Никифоров, подставляя стаканчик под свет люстры. Я тоже пялился на жидкость, только что покинувшую мои яйца, те бойко гудели лёгкостью воскрешения.
Никифоров тем временем достал из секции пищевую воронку, опрокинул Васю на спину, её волосатая вагина задралась к нам, как статуя Свободы. Розовые малые губки расходились в стороны, растягиваясь к треугольной складочке, которая слегка выдавалась вперёд, копюшончиком сохраняя жемчужину клитора.
В следующий момент Никифоров всадил стержень воронки в Васино влагалище и ровным плюхом слил мою сперму внутрь.
Я даже пикнуть не успел, как содержимое моих яиц переместилось в Васину матку.
— Всё, ты свободен, — улыбнулся Никифоров.
Он вытянул пистолет, который держал всё это время в правой руке.
Я зажмурился: «Всё, конец!»
Раздался щелчок. Медленно открыв один глаз, потом другой, я обнаружил, что пялюсь на огонёк зажигалки.
Никифоров грубо ржал. Вася, лежавшая на полу враскорячку, присоединилась к нему нежными хихиками. Я расплылся в дебильной улыбочке, подтягивая трусы с джинсами.
Дрожа в коленках, пятился из дурдома. Огонёк судьбы моей провожал меня, подрагивал в дуле пистолета.
— Идиоты, — буркнул я, когда достиг безопасного расстояния.
— Васенька, теперь ты довольна, правда, милая?
— Да, дорогой.
Я оставлял их ворковать друг с другом, обсуждать нюансы изнасилования, планировать новые эскапады, вить сети замыслов, рассчитанные на лопуховатых соседей. Всё в этом перформансе сквозило отвратительным издевательством над волей человека, попранием его прав на свободу, попахивало неистребимым желанием сношаться с наивными соседями.
«Психи!» — злился я под душем, заливаясь то ли смехом, то ли нервной спазматической дрожью.
9
Изнасилование пошло мне на пользу. Я в одночасье избавился от идиотического романтизма, впитанного с молоком матери. В моей семье не принято осеменять чужих жён экстракорпулярно, введением пищевой воронки в матку, сливать свежевыжатую сперму на яйцеклетку.
Впрочем, оставалась надежда, что Василиса Премудрая меня не обманывала, рассказывая сказки про бесплодие. Вся чушь, которой Никифоровы кормили меня с самого начала, начиная с внешнего досмотра у подъезда, раскручивая в ежедневных сценах насилия и заканчивая созданием образа непримиримых соседей-бдсмщиков, сводилась к простому забору спермы ради оплодотворения бездетной Васи. Видите ли, сам Андрюша не в силах совладать с распутной женой, скучающей у подъезда, работающей на стометровке по вечерам.
Я встретил её на следующий день. Вася прогуливалась знакомым маршрутом, подтянутая пояском, гарцуя в высоких сапожках на шпильке.
— А я тебя жду! — расплылась она в улыбке. — Ты всегда точен как часы.
— Да, я такой, — кивком подтвердил я статус офисного челнока.
— Можно с тобой поговорить? — Вася клеила меня откровенным взглядом, совала ручку в локоть.
— Ты уже говоришь, — я сбросил скорость.
— Ты не обижайся на нас, пожалуйста. Нам действительно нужно знать, смогу я забеременеть от другого мужчины или нет, а ты мне сразу понравился, — она усмехнулась.