Богатыри похвалялись силой да, ухватив друг друга за ошкур меховых штанов, тяжело ходили по кругу. Дыханье из могучих грудей вырывалось с шумом, лица были измазаны грязью и кровью.
Сургутские остяки в лубяных, расписанных углем масках вели медвежий танец. Таежные охотники, удерживая дыхание, следили за каждым движением танцующих, ноздри их трепетали, глаза блестели.
Зашитые в цельные конские шкуры табаринцы исполняли лошадиную пляску: жеребец гулял в табуне кобылиц. Степняки взирали на игрище с волнением, и время от времени из их глоток рвались крики одобрения.
Молодые состязались в беге и ловкости, играли в казло-мазло, метали копья.
Ях на полном скаку остановил пятилетнего оленя, накинув ему на шею аркан.
Другой силач вышатал деревцо с корнем и с яру бросил его в реку.
В ином месте были поставлены гуськом три оленя. Молодой вогул с разбегу, опершись о рога переднего, перемахнул и сел на спину заднего.
Самоеды и самаровские остяки гонялись на лодках, тянулись на палках, стравливали собак.
Идоломольцы над головою своего болвана высекали огнивом из кремня искры, точили боевые ножи, голося с завойкою заунывную, хватающую за сердце песнь. [131/132]
Поэты и музыканты показывали свое искусство. Дико выла зурна.
Всюду сновали и горланили купцы, расхваливая товары.
В кругу охотников и рыбаков кондинский шаман Алейка жег на углях баранью лопатку и по трещинам, что стреляли по кости, предсказывал будущее.
Кочевники являли дивеса джигитовки.
Охотники состязались в стрельбе из лука. Один подкидывал шапку, другой стрелою попадал в шапку на лету. Вот седоусый старшина Мукей из рода назимов ножом затесал на кедре залысинку и, отойдя шагов на тридцать, пустил стрелу, она попала в цель. Второй стрелою Мукей расколол свою первую стрелу, попав в ее тупеё. Слава такого стрелка живет века, передаваясь из рода в род и из племя в племя, обрастая седою шерстью легенды.
Кучум проехал к яме с русским ясырем.
Ослабевший от пыток и голода Куземка Злычой сидел на дне ямы. Замученные глаза его были пусты и одичалы, щека от губы до уха рассечена, залубеневшая от крови шапка была кинута под ноги. Фока Волкорез в рубахе, разорванной от ворота до пупка, бегал по яме и лаялся с караульными уланами, кои забавлялись, протягивая пленникам на концах копий куски мяса. Ослепленный полубраток Мулгай лежал свернувшись и скупо стонал.
Кучум остановился над ямой и некоторое время молча глядел на ясырей. Исхлестанное глубокими морщинами лицо его было черство, а крепко сжатый рот суров и тверд, как когтистая лапа зверя. «Так вот они, искры пожара, что надвигается на Сибирь! – должно быть, думал он – Вот они, пальцы железной руки, что тянутся к моему горлу!»
Привстал на стременах и заговорил:
– Вы, люди, пришедшие из-за Камня с злым умыслом, слушайте!
Фока, будто камнем, запустил в хана сибирского матюком. Кучум гневно засопел и указал на него плетью:
– Голову!
Мурза Кутук Енарасланов, ухватив за чупрыну, выдернул казака из ямы, оторванной полой кафтана завязал ему глаза и отрубил голову.
– Кто пришел? – спросил Мулгай Куземку.
– Похоже, самый наибольший, – отозвался Злычой, – кобылы такой вовек не видывал.
– Волкореза порешили?
– Фока испекся... Молись, Мулгай, и наша смерть накатывается.
Мулгай поднял лицо с кровавыми пятнами вместо глаз и торопливо закрестился, забормотал: [132/133]
– Бог Миколка, бог Егорка, бог Мишка... Я, новокрещеный татарин Мулгай, помню вас, и вы меня в обиду не давайте.
Кучум стоял над ним, горько морщась:
– Шелудивый пес! Ты отрекся от закона отцов и дедов своих? Принял чужую веру, которой не знаешь?
– Вера Христа истинна, а все другие – тьфу!
– Кто тебя тому научил?
– Атаман Мартьян.
– Биллягы! (Божба.) – воскликнул Кучум, подняв очи к пылающему небу. – Пусть забудется имя мое, если я не убью тебя раньше, чем закатится солнце. Велю срезать с тебя мясо кусками и накормлю собак твоим мясом. Джиргыцин! (Божба.) Тебе не гулять больше по степи, не топтать травы.
– Бог Миколка возьмет меня к себе на небо да подарит мне глаза беркута. До скончания веков буду смотреть с неба на степь и на табуны. Увижу, как и тебя, хан, казаки разволокут по полю конями.