(Примечание автора. «Десять лет без права переписки» завуалированная форма приговора «смертная казнь через расстрел»
ЗУБОВ
Когда?
ЗАЙЦЕВ
Сегодня ночью.
Зубов сник, бледен. Глаза полны влаги. Зайцев похлопывает Зубова по плечу.
ЗАЙЦЕВ
Ну-ну… Леха, ты чего. Бабы дело наживное. Давай, не кисни.
Зайцев уходит. Зубов идет в свой кабинет.
ИНТ. КАБИНЕТ ЗУБОВА — УТРО
Зубов заходит. В центре кабинета сидит подследственный. Рядом с ним КОНВОЙНЫЙ.
ЗУБОВ
Уведите. На сегодня допрос закончен.
НАТ. УЛИЦА — ВЕЧЕР
Идет ливень. Под дождем, не пытаясь укрыться, понуро идет Зубов. Прохожие, укрывшись под зонтами, с удивлением смотрят на странного сотрудника НКВД.
ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. ДВЕРЬ КВАРТИРЫ ЗУБОВА — ВЕЧЕР
Зубов, промокший до нитки, поднимается по лестнице к своей квартире. У двери его ждет тетя Раи. Зубов поднимает голову — лицо мокрое, не понятно это слезы или дождь.
Зубов открывает дверь, оба молча заходят в квартиру.
ИНТ. КВАРТИРА ЗУБОВА — ВЕЧЕР
Зубов и тетя Раи проходят на кухню.
ТЕТЯ
Что молчишь? Знаешь небось, — десять лет ей твои дали. Я тебе письмо от нее принесла. Ты уж прости, не утерпела, прочла.
Тетя протягивает сложенный лист бумаги. Зубов осторожно берет.
ТЕТЯ
(подносит платок к глазам)
Она беременна.
Зубов читает, руки дрожат. Тетя пытается сдержать рыдания. Зубов опускается на колени, по лицу текут слезы.
ЗУБОВ
Простите… Я ничего не мог сделать… Если бы заступился, все равно не выпустили. И самого… Простите…
Тетя протягивает руку, осторожно касается мокрых волос Зубова.
ТЕТЯ
Может сейчас узнают, что беременна, срок сократят и режим полегче…
От прикосновений руки женщины, Зубов плачет не сдерживаясь.
ЗУБОВ
Я любил ее… Любил… Поверьте…
Тетя убирает руку.
ТЕТЯ
Что значит любил? Раз осудили — и любовь прошла?
Зубов вздрагивает, виновато смотрит на тетю.
ЗУБОВ
Я не в этом смысле. Десять лет без права переписки это же…
Раздается раскат грома. С ужасом смотрит пожилая женщина на Зубова. Прикрывает рот платком… Пятится назад. Снова раздается раскат грома — сверкает молния, освещая стоящего на коленях, в форме НКВД, Зубова. У его ног образовалась лужа воды… и кажется, что это кровь. Зубов смотрит на женщину, в его лице и страх, и ужас, и боль.
Хлопает дверь — Зубов остается один.
НАТ. УЛИЦА ВЕДУЩАЯ К ЦЕРКВИ — ВЕЧЕР
Зубов, одетый в гражданское, надвинув на глаза кепку, идет к церкви. Подходя к ней, оглядывается.
ИНТ. ЦЕРКОВЬ — ВЕЧЕР
Зубов покупает свечу. Идет к распятию. Ставит за упокой. Крестится. Мимо проходит священник — молодой мужчина, с чистыми, голубыми глазами — ВОЛЬНОДУМОВ. Зубов быстро идет за ним, догоняет. Свеча гаснет.
ЗУБОВ
(горячо шепчет)
Батюшка, выслушайте меня. Я следователь НКВД…
(Вольнодумов вздрагивает)
Мои коллеги, арестовали и расстреляли мою невесту. Она была беременна. И хотя я ничего не мог сделать, корю себя. Снимите грех с души.
ВОЛЬНОДУМОВ
Вы работаете в НКВД и не смогли ей помочь?
ЗУБОВ
Поймите это система. Страшная система. От меня одного ничего не зависит. Ей все равно кого жрать…
ВОЛЬНОДУМОВ
Система? Это люди — в том числе и вы. Не система расстреливает… Вам лично приходится осуждать невиновных?
ЗУБОВ
(морщась)
Да.
ВОЛЬНОДУМОВ
А больно когда коснулось лично? За чем же служите?
ЗУБОВ
На это есть причина, и весьма существенная.
ВОЛЬНОДУМОВ
Вы считаете, что она существенней жизни девушки и ребенка?
ЗУБОВ
Вы не поймете… Я там оказался случайно.
ВОЛЬНОДУМОВ
На все воля Божья. Но путь каждый выбирает себе сам. Подумайте — вы в НКВД, у вас есть возможность спасти других… Помогите невиновным.
ЗУБОВ
Поймите, если обвинять буду не я, то будет другой следователь. Ничего не изменится. Только еще и меня расстреляют.
ВОЛЬНОДУМОВ
Вы просите отпустить грехи, или оправдываетесь? Только перед кем? Я вас ни в чем не обвиняю. Это кажется ваша работа.