Наверняка было странно то, что ультрасовременное оружие нуждается в подзарядке спустя каждый божий выстрел, но с этим приходилось мириться. Плазма, в отличии от электрической энергии, сопровождающей её в полёте, была, конечно, готова сразу. Однако, перед стрельбой её следовало бы наэлектризовать, иначе в противника попадало лишь жалкое подобие желе, которое, очевидно, урона как такового не наносило. Помимо того, само время отсрочки перед следующим выстрелом составляло аж пять-шесть секунд, во время которых надо было суметь выжить. Помимо этого, офицеры строго-настрого запретили использовать в подавлении специальные боевые винтовки (кроме тех, что были использованы в спланированном устранении Рэя), более эффективных в данной ситуации, что стало одним из самых неблагоприятных для защищающихся факторов в развитии дальнейших событий.
Возможно лишь благодаря этому несовершенству и получилось так, что бунтари, особо не заметив первую оборонительную полосу из роботов, которых они уже хорошо научились буквально разбирать на части несложными телодвижениями, прорвались к стрелкам, успевших к тому времени дать лишь пару залпов и максимум положить одну седьмую часть КОГовцев.
Восставшие слои общества же были беспощадны в своём стремлении уничтожить «зазнавшихся угнетателей», как они их нередко обзывали на собраниях. Холодное оружие, казалось бы давно отжившее свой век, оказалось самым эффективным инструментом в ожесточённом кромсании жертв.
В итоге Коалиция, полностью подавив всякое сопротивление, захватила все входы в здание и постепенно восстанавливалась для нанесения своего последнего, решающего удара. Раненых врагов без какого-либо угрызения воспалённой совести убивали, не давая им даже прийти в себя после испытанного шока, а своих же пострадавших относили в соседнее здание, где оставляли до конца захвата административного здания. Туда же и отнесли тело Рэя, на случай того, что его успеют спасти полевые медики, проходившие обучение ещё там, в Гельне.
К тому времени отряд на захваченном телепортере высадился на крыше, где быстро убрал снайперов, стрелявших накануне в их лидера. Их легко скинули вниз, через небольшой серый парапет, на издевательское глумление победителей.
— Марк! — воскликнула девушка и, бросив все дела, рысью подбежала к порогу, ведущему в чистенький подъезд, где стоял взмыленный после долгого бега Марк.
— Эмми… — Протянул он в ответ и заключил её в крепкие объятия, в процессе чуть ли не повиснув на плече Аманды от нахлынувшей на него усталости.
— Что произошло? — не отстраняясь спросила она, на что парень отвёл руки в стороны и, придерживая девушку за спину, молча отвёл ту к кровати, где исконно проходили все их «разговоры».
Парень, на ноющих ногах дошёл до предмета мебели и, сев в произвольную позу, пока облокачивался о стену, грузно выдохнул в пространство. Девушка же села рядом, всем своим существом ожидая долгожданных разъяснений. Спустя минуту Марк более менее отдышался, пришёл в себя и начал:
— Он даже слушать меня стал! — начал выговаривать он, грозно водя в воздухе руками, жестикулируя. — Он решил продолжать до конца, а мне сказал просто «не мешай»! Представляешь? — и, не дождавшись ответа девушки, продолжил более спокойно-клейким тоном. — Я не понимаю. Мы ведь всегда всё решали вместе, а тут он в такой грубой форме послал меня с моим мнением! Почему?! — спросил он, не ожидая, что Аманда знает ответ на этот измученный вопрос, но она, выждав несколько секунд, размышляя «не дать ли ему побольше выговориться», всё-таки ответила.
— Марк, спокойнее, остынь. — Решила она начать с проверенной тактики. — Я понимаю, что тебе было тяжело и не злюсь, тебя можно понять.
— Ладно, ты права. И это, — прочистив сухое горло сказал он, — прости меня, что сразу не пришёл.
— Проехали. — Махнула она в неопределённом направлении, после чего вернулась к тому, что говорил Марк до этого. — А насчёт него… — Промедлила девушка. — Слушай, я не хочу ничего такого сказать, но, может быть, это началось уже давно? — заглянула она ему в глаза. — Ведь ты сколько помогаешь Рэю, то всегда тупо бегаешь по его приказаниям туда-сюда, а он зачастую даже не желал свои руки марать. Просто у меня всё время создавалось ощущение, будто он просто тобой пользуется. — Совершенно серьёзно, без оглядки на возможную обиду с его стороны, предположила она.
— Наши с ним отношения, конечно, заметно пострадали за последнее время, но… Но ведь мы через столько прошли вместе. Он не мог так со мной поступить. Нет.
— Он трудный человек. Во всех отношениях. — Дожимала Аманда. — И сколько я его помню, столько он был довольно… Циничным что ли. — Попыталась объяснить она.