Из приведенных выше теоретических рассуждений о значении и функции сновидений следует, что одна из важнейших и часто труднейших проблем в толковании снов состоит в том, чтобы распознать, что выражает сновидение — бессознательное желание и его удовлетворение либо просто страх или тревогу? либо это акт проникновения в суть внутренних или внешних сил и процессов? Как следует понимать данное сновидение: как проявление низших или высших начал? Как выяснить, в каком ключе следует истолковывать сновидение?
Есть и другие вопросы, относящиеся к методике толкования снов: нужно ли знать, каковы ассоциативные связи у человека, видящего сон, как это утверждает Фрейд, или можно понять сновидение и без них? Как связано сновидение с недавними событиями, и прежде всего с тем, что происходило накануне? Как соотносится сновидение с личностью человека в целом, с его страхами и стремлениями, связанными с его характером?
Мне хотелось бы начать с простого примера, который показывает, что ни в одном сновидении нет ничего, что не имело бы смысла.
Молодая женщина, интересующаяся проблемами толкования снов, за завтраком говорит мужу: «Сегодня мне приснился сон, и я убедилась, что бывают сны, в которых нет никакого смысла. Мне просто снилось, что я подавала тебе клубнику на завтрак». Муж рассмеялся и сказал: «Ты только, кажется, забыла, что клубника — единственная ягода, которую я не ем».
Ясно, что этот сон далеко не бессмысленный. Она предлагает мужу нечто, чего, как она знает, он не любит и что не принесет ему ни пользы, ни удовольствия. Показывает ли это сновидение, что она — фрустрирующая личность, которой нравится давать то, что неприемлемо? Отражает ли оно глубинный конфликт в браке этих двух людей, связанный с ее характером, но проявляющийся для нее на уровне подсознания? А может, это сновидение — лишь реакция на какой‑то поступок мужа, расстроивший ее накануне, и проявление мимолетной досады, от которой она избавилась, отыгравшись во сне? Мы не можем ответить на эти вопросы, не располагая более подробными сведениями об этой женщине и о ее браке, но мы точно знаем, что это сновидение имеет смысл.
Следующее сновидение сложнее, но на самом деле смысл его нетрудно понять.
Адвокат, 28 лет, проснувшись, вспомнил свой сон, который он потом пересказал психоаналитику:
— Мне снилось, что я, верхом на белом коне, принимаю военный парад. Меня бурно приветствует толпа солдат.
Первый вопрос, который психоаналитик задает своему пациенту, — общего характера:
— Что вы об этом думаете?
— Ничего, — отвечает пациент, — глупый сон. Вы знаете, что мне не нравится все, что связано с войной и армией, и, уж конечно, мне не хотелось бы быть генералом. — И добавил: — Мне не хотелось бы быть в центре внимания, не хотелось бы, чтобы на меня смотрели тысячи солдат, неважно — приветствуют они меня или нет. Я рассказывал вам о своих профессиональных проблемах, и вы знаете, как мне трудно даже вести защиту в суде, когда все на меня смотрят.
— Да, все это верно, — отвечает психоаналитик, — тем не менее это ваш сон, сюжет, который вы создали и в котором вы отвели себе определенную роль. Несмотря на очевидную несообразность, этот сон должен что‑то означать и должен иметь какой‑то смысл. Начнем с того, какие у вас возникают ассоциации в связи с событиями во сне. Представьте всю картину, себя, белого коня и приветствующие вас войска, — и скажите, что приходит вам в голову при виде этого?
— Странно, но я вижу картину, которая мне очень нравилась, когда мне было лет четырнадцать — пятнадцать. На ней изображен Наполеон, да — да, Наполеон, верхом на белом коне, перед своими войсками. Это очень похоже на то, что я видел во сне, только на той картине солдаты не приветствовали Наполеона.
— Это воспоминание, несомненно, интересно. Расскажите подробнее о вашем интересе к этой картине и к Наполеону.
— Я могу многое рассказать, но мне неловко. Когда мне было лет четырнадцать — пятнадцать, я был очень застенчивый. У меня были нелады со спортом, и я побаивался сильных ребят. Да, я припоминаю один случай из тех времен, я о нем совершенно забыл. Мне очень нравился один из сильных мальчиков, и мне хотелось с ним подружиться. Мы были едва знакомы, но я надеялся, что, если мы познакомимся поближе, я ему тоже понравлюсь. Однажды — на это надо было отважиться — я подошел к нему и спросил, не хочет ли он пойти ко мне в гости; я сказал, что у меня есть микроскоп и я могу показать ему много интересного. Он взглянул на меня и вдруг рассмеялся. Он смеялся и не мог остановиться. «Маменькин сынок! Пригласи‑ка лучше кого‑нибудь из подружек своей сестры!» Я отвернулся, меня душили слезы. В то время я жадно поглощал книги о Наполеоне, собирал картинки с его изображениями и позволял себе мечтать, что стану таким же, как он, знаменитым генералом, которым будет восхищаться весь мир. Разве не был он тоже маленького роста? Разве не был он, как я, застенчив в юности? Почему бы мне не стать таким, как он? Целыми днями я фантазировал; едва ли я думал о том, как достичь этой цели, в моих фантазиях это был свершившийся факт. Я был Наполеоном, которым восхищались, которому завидовали, я был могуществен и готов был простить тех, кто меня унижал. Когда я пошел в колледж, я перестал поклоняться своему герою и оставил свои мечты о Наполеоне; я на самом деле много лет об этом не вспоминал и, конечно, никому не рассказывал. Даже сейчас мне как‑то неловко рассказывать вам об этом.