Услышав слова "My body is my business", гвардейцы, остававшиеся невозмутимыми всё время аудиенции, начали весело скалить зубы. Президент укоризненно покосился на них, и солдаты приняли подобающий им отрешённо-горделивый вид.
- Наша цель - гендерное равенство и равенство всех ориентаций. Мы сделаем Квазиленд свободным от таких пещерных предрассудки, как гомофобия, - продолжала Эжени. - Эксплуататоры веками прививали вам гендерные стереотипы. На самом деле, согласно последним научным достижениям, всякий человек от природы бисексуален, а гомосексуализм, бисексуализм и трансгендерность - это вариант нормы. Гомофобия - это болезнь, а всякий гомофоб - это латентный гомик. Попы не должны совать нос в наши постели! - Эжени сама не заметила, как перешла на крик.
Рыжебородый штабс-капитан, расположившийся напротив полковника, сидел с таким лицом, будто, набрав в рот воды, внезапно вспомнил ужасно смешной анекдот. Полковник Штомберг вперил в него испепеляющий взгляд, и офицер с трудом вернули себе постное выражение.
- Мы разработали программы для всех возрастных групп, начиная с детей
препубертатного возраста, - продолжала Эжени, отдышавшись. - В программу воспитания и коррекции входит история гендера, ролевые игры, репетиция каминг-аута и организация гей-прайдов. Мы справимся. Со мной в Квазиленд прибыли более тысячи закаленных борцов за гендерное равенство.
Эжени натолкнулась на страдающие глаза президента, который окончательно потерял нить её рассуждений, и поняла, что пора заканчивать.
- Более подробно я расскажу о нашей программе позже, - сказала она и села.
Воцарилось молчание. Президент хотел задать вопрос, когда же пойдёт речь о главном - о рисе, муке, одежде, пенициллине, спирте, о топливе для армейских джипов и для столичной электростанции. Но едва он раскрыл рот, как снова заговорил Штомберг:
- А теперь я попросил бы всех присутствующих покинуть зал. Я должен сообщить господину президенту нечто конфиденциальное.
- Я уверен, что наша миссия будет успешной, - веско сказал Штомберг президенту, когда они остались одни. Одни только гвардейцы безмолвными статуями возвышались вдоль стен. - Кроме того, спешу заверить господина президента, что лидеры ведущих стран никогда не усомнятся в законности правительства Квазиленда. Все претензии на власть так называемого Народно-революционной директории, так называемого "коалиционного правительства в изгнании", комитета "Свободный Квазиленд" и никчемно авантюриста, так называемого императора Максимилиана Ногарэ Первого - ни на чём не основаны. Слухи о том, что Народная армия Квазиленда якобы осуществляет геноцид пигмеев в провинции Мау-Вау, распускаются теми, кто пытается развязать в вашей республике гражданскую войну. Я убедился в этом лично и сообщу это на ближайшей сессии Генассамблеи ООН.
Глаза полковника - бледно-голубые льдинки цвета нездешнего неба - сверкнули неожиданно близко и недобро.
- Я также сообщу, что все подозрения, будто в Квазиленде царит повальная коррупция, а гуманитарная помощь, которую вам посылали цивилизованные страны, по большей части расхищалась правительственными чиновниками с целью спекуляции, не подтвердились, - тихо сказал полковник. - Я сумею охладить те горячие головы, которые настаивали на вашем аресте. Это совершенно лишнее - уже хотя бы потому, что тот, кто захватит власть вместо вас, окажется ничем не лучше. Да и у нас есть дела поважнее вашей суверенной помойки.
Господин президент подпрыгнул от неожиданности: ему показалось, что он ослышался.
- Вы всё поняли правильно, уважаемый господин президент. - Полковник говорил спокойно и вежливо, но глава Квазиленда почему-то чувствовал себя половой тряпкой, которой драят казарменный нужник. - Цивилизованные страны больше не будут кормить сотни миллионов дармоедов, которые умеют только совокупляться и размножаться. А ещё мы не собираемся содержать тысячи своих бездельников, недоучек и психопатов, которые умеют только высасывать из пальца бредовые теории. Сто лет назад мы бы окончательно решили вопрос с теми и с другими. Но двадцать первый век - эпоха гуманизма. Раз уж вы не можете прокормить своих подданных, то мы поможем вам гуманно сократить число лишних едоков. Не обижайтесь, что я назвал вашу прелестную страну помойкой, но трудно называть её по-другому, раз уж мы вымели свой человеческий мусор к вам. Нет, вам не придётся принимать у себя всё левацкое отребье Европы и Америки. Свою долю получат и ваши коллеги. Например, товарищ Ким Ын Чун, любимый вождь Северной Кореи, примет у себя около ста тысяч борцов за трудовой народ, большинство из которых не держали в руках ничего тяжелее компьютерной мышки. Мой вам совет - не обижайте этих гендерно ушибленных ребят. Они смешные и вам, наверное, понравятся. У нас их недолюбливают, но, я думаю, - полковник хохотнул, - у нас их просто правильно готовить не умеют! А у вас - кулинарные традиции не чета нашим!