Главная задача - не допустить того масштаба гуманитарной катастрофы, которая постигла ни в чем не повинных мирных жителей блокадного Ленинграда.
Мы уже проводили в недавнем прошлом конвои с гуманитарными грузами, пробираясь через боевые порядки противоборствующих сторон, под постоянным огнем боевиков и смертников, в осажденный город, в котором даже раздача гуманитарных грузов производилась под минометно-артиллерийским огнем. И это был город далеко от нашей страны, получающее нашу помощь население было также далеко от нашего народа и нашего образа жизни. Да и российские граждане не понимали необходимость такой помощи, а многие и крайне отрицательно к этому отнеслись, и у них было право так думать. Но тогда мы выполнили поставленную задачу в этом Алеппо, с потерями, но выполнили.
А тут, уверенно можно сказать, мы помогаем Нашим людям и противостоит нам насквозь понятный природный враг - немецко-фашистский оккупант. Так что "накачивать" никого не пришлось, народ сам может "накачать" правительство вплоть до вступления Российской Федерации в войну с фашистской Германией.
Тут раздался сигнал вызова из аппарата селекторной связи:
- Товарищ вице-адмирал. Докладывает оперативный дежурный по штабу миссии капитан 3 ранга Данилкин. По данным, переданным в штаб с фрегата 'Адмирал флота Советского Союза Горшков' и РЛС ЗГО на Земле Александры, немцы подняли порядка 60 самолетов с различных аэродромов и направляются курсом на Мурманск. Допускается, что объектом их атаки могут также быть захваченные советскими войсками укреппункты на хребте Муста-Тунтури. Доклад закончен.
- Объявляй повышенную боеготовность по судам миссии. Вызови ко мне командира авиакрыла.
Похоже немцы обиделись на внезапную утерю своей неприступной твердыни. Ну что же, придется немного повоевать. В какой-то степени мы виноваты, что взбаламутили тут осиное гнездо.
Спустя четыре десятка минут.
Звено Су-33 заходило на свою цель - аэродром Луостари в Петсамо. Ну полноценным аэродромом его вряд ли назовешь, так, необорудованная взлетно-посадочная площадка 'подскока', на котором размещались самолеты Полярной авиагруппы JG/5 Eismeer 5-го Воздушного флота Люфтваффе. Настоящим аэродром станет только весной 1942 года. Или уже не станет, это как посмотреть.
А в это время половина авиакрыла авианосца, в составе 5 Су-33 и 8 МиГ-29К, вовсю развлекалась в небе Заполярья, охотясь на тушки немецких бомбардировщиков и 'худых' истребителей с тевтонскими крестами на крыльях. Не смотря на рявканья со стороны руководства, в радиоэфире то и дело раздавались довольные матерки охотников, вышедших на промысел за зайцами. Дорвались, мальчишки. Хоть и сплошь с погонами подполковников-полковников авиации.
Звено отбомбилось по аэродрому ОФАБ-250 и ОФАБ-500, не встретив какого-либо сопротивления. В результате были разрушены все строения складов, казарм, домик управления и связи, капониры. На земле остались гореть три бомбардировщика Junkers Ju 88 и два торпедоносца Heinkel He 111, а также несколько истребителей Messerschmitt Bf.109Е. Видневшийся позади дым от взлетевшего на воздух склада, полного бочек с авиабензином, еще долго напоминал об удачной атаке.
Еще спустя полчаса в адрес штаба Северного флота и Ставки Верховного Главнокомандования ушли соответствующие радиограммы с перечислением совершенных действий за пределами СССР, их причинами и полученным результатом. Чем вызвали вновь зубовный скрежет раздражения со стороны секретчиков узлов связи, принимавших сообщения. Радиограммы то зашифрованы действующим текущим шифром.
Глава 20
На вечернюю Москву опускалась ночь. После начала массированных авиационных налетов немецкой авиации в конце июля, в городе соблюдаются строгие меры светомаскировки. И сейчас столица погружалась в тягостное ожидание. Сталин задвинул обратно плотные шторы на окнах своего кабинета. Несмотря на опасность очередного налета немецкой авиации, Сталин решил принять Берию у себя в кабинете в Кремле, не спускаясь в свой бункер на 'Кировской'. Настроение было паршивым и необходимость спуска в укрытие раздражала сегодня еще больше, чем обычно.