Единственным ответом было оскорбление, потому что он на площади кричал о вещах, о которых обычно не говорят и о которых избегают даже думать. Этот кричащий истерик был значительно опаснее буйных, но бессильных обскурантистов, он навлек на себя яростные атаки и тяжелые оскорбления со стороны революционных кругов… О революции он знал намного больше, нежели знали самые радикальные из радикалов, и то, что он о ней знал, было страшным и своей противоречивостью разрывало надвое его душу» (Переверзев В. Творчество Достоевского. М., 1922. С. 9-10). Чтобы понять метод, с помощью которого Достоевский проникает в мир революции, приведем его слова из дневника за 1876-1877 гг.: «На фоне сатиры всегда должна присутствовать трагедия. Трагедия и сатира – две сестры и идут рядом, имя им одно – истина» (Неизданный Достоевский: Литературное наследство. М., 1971. Т. 83. С. 608).
116. Михайловский Н.К. Соч. Т. I. С. 852.
117. Там же.
118. Он умер в 1886 г. в одной из психиатрических больниц Парижа.
119. То, что это не клиническое сумасшествие, подчеркивается в последних строках «Бесов», где тело Ставрогина, который в «Исповеди» подверг себя самоанализу, подвергается вскрытию, и врачи приходят к выводу, что его мозг здоров. Согласно диагнозу, поставленному Достоевским в романе, безумие Ставрогина носит исторический характер.
120. На сходство Ткачева 1868 г. с «Катехизисом революционера» обращает внимание Козъмин Б. в работе «П.Н. Ткачев и революционное движение 1860-x годов» (с. 95-98). Другая проблема – соотношение типа революционера, как его мыслил Ткачев, и типа, идеализированного Чернышевским. Уже говорилось, что роман Чернышевского «Что делать?», появившись в 1863 г., стал идеальным источником вдохновения для всего последующего (до Ленина включительно) русского революционного движения. Как писал Ткачев в своем предисловии к этому роману, «русская молодежь нашла в «Что делать?» практическое разрешение великих моральных и социальных вопросов, которые начинали уже волновать умы» (Ткачев П.Н. Избранные сочинения… М., 1933. Т. IV. С. 414). Это не означает политического тождества между Чернышевским и Ткачевым (и Нечаевым), которые были самостоятельными «детьми» как Чернышевского, так и других «отцов». Другая позиция изложена в кн: Володин А.И., Карякин Ю.Ф., Плимак Е.Г. «Чернышевский или Нечаев?». М., 1976; авторы представляют Нечаева «монстром», противопоставляя ему «святого» Чернышевского.
121. Ткачев П.Н. Избр. соч. Т. III. С. 45.
122. Там же. Т. I. С. 174.
123. Там же. С. 177.
124. Там же. С. 178.
125. Там же. С. 194.
126. Герцен А.И. Собр. Соч. Т. XX, I. С. 349.
127. Нам представляется, что в сочинении Нечаева «Где наша сила? Где наши средства?» негативный нигилизм достигает своих крайних последствий, исходя из которых создает проект позитивного «создания из ничего», обрисованного уже в другом сочинении – «Наша общая программа». Правда, эта программа, как и любая другая, проникнута исторически определенной формой рациональности: налицо лихорадочная диалектика саморазрушения и самовозвеличивания разума.
128. Письма М.А. Бакунина к А.И. Герцену.