Выбрать главу

10). Попавший в номенклатурный верх никогда уже не падет ниже определенной черты, и всегда имеет шансы вернуться.

11). Мировая элита оказывается в строгом смысле коллаборационистской по отношению ко всему человечеству как периферии, то есть она ведет себя так, как будто обслуживает некую метрополию, при том, что никакой видимой метрополии нет. Но видимость именно коллаборационистской политики — налицо.

…Примерно вот так. Можно предположить, что я начал играть с некими установками, и в процессе их развернул. Думаю, что 6–7 пунктов — предпрограммированы совершенно. Но вот 3–4 (какие именно, не скажу) явились для мня открытием. Я действительно не подозревал, что оно обернется так. Я действительно никому не подыгрывал… единственное пожелание — сделать процесс максимально увлекательным, для чего он должен быть подробным и честным.

По итогам одной отвязно-шизовой развлекухи мог бы написать добрый конспирологический томик. Более того, если такие томики пишутся по какой-то схожей методе — респект их авторам.

Умеют ребята творчески отдохнуть!

Социальный туризм

— Надо, — говорю студентам, — изучать различные страты. Ни к каким не принадлежа. Ну вот, например, в субботу я пил спирт с бичами, а в понедельник чай с вице-премьером Российской Федерации в Белом доме. А сейчас вот тут перед вами, и еще вопрос — какой из трех опытов любопытней, экстремальней и познавательней.

При этом тактично умалчиваю, какие же мерзкие бичи, мерзкий вице-премьер, и студенты — местами тоже.

Но это было давно. Исчезли бичи, подевались вице-премьеры, и сам я сбег от студентов. Сижу один.

Но если что — могу понтоваться. Мол, было. Знайте наших, которые знали тех.

Сейчас я ленивый, скучный. Обрюзг. Пишу мемуар.

Прости меня, Совок, грешного

В 2001 году Союз писателей решил мне заплатить 2001 рубль за рецензии. Но оказалось, что идти надо не в Союз, а в какую-то контору, получать там бумажку, потом с этой бумажкой идти еще куда-то, ждать там два часа… «Ну совок развели», — мысленно и злобственно шипел я. Со мной какую-то сумму получал дяденька, совок вполне повидавший. «Раньше-то было, — говорит, — заходишь в союз, тебе из стола вынимают денежку, идешь и пьешь». С тех пор «совок» начал из лексикона куда-то дрейфовать, и почти совсем сдрейфил. Более того, чудится, я немного перед ним виноват. В общем, прости меня, Совок, пожалуйста. Могли бы сказать, что я занимаюсь гнусной обывательской социологией — возгоняю случай в теорию. Но я ведь не говорю, что имею теорию про «совковость». Ничего не имею. Просто впечатление. Если угодно, оно про то, что не надо ругаться теми словами, коих ты не знаешь… Не говорят же люди на улицах — «сука ты редуцированная, коннотат парашный, симулякр ебаный…».

Наши фирменные бесы

Если бы я был христианским проповедником, я бы сказал самому себе — «тебя терзают мелкие бесы, которым ты по запарке торганул душу». Возможно, я бы даже поверил.

Дело в чем? Временами накатывает такой невроз, а может, это называется по-другому. Подсознательно ждешь какого-то нападения — на улицах, вообще в любых местах, кроме 3–4 совсем уж знакомых. Это не разумный страх, когда прохожий обходит компанию бухой гопоты. Я-то как бы жду всего и от всех — среди бела дня, от мужчин, женщин, детей, знакомых и незнакомых. Сейчас подросток вынет из рюкзака и стрельнет. Сейчас дедушка обматерит. Сейчас тетенька обсчитает. Бр-р-р. При этом мне никто ничего плохого не делал — явилось само собой, не реакцией на реально пережитый кошмар. Правда, когда сильно занят, спешу, думаю, когда сильно хорошо, или плохо, или болею, или чувствую прилив сил — не накатит. Накатит тогда, когда нормальному человеку скучно. Он идет и скучает, как образ лишнего человека в русской литературе. Я иду и тревожусь, как идиот.

Проповедник бы мне сказал: в книжках ты описал мир веселого конца света, где любой прохожий — вынет и стрельнет. Ты, сука, оклеветал мир, и вот ты живешь в тобой сотворенном, тебе кажется — «сейчас начнется», а ведь это твоя же фирменная поделка. Ты сам вымутил этих бесов, и вот они, мелкие суки, тебя грызут.

Проповедник мог бы говорить долго.

Я все-таки полагаю, что это: а). резкое окончание резко алкогольного периода жизни, б). ряд еще вполне физичных причин…

Поживем — увидим.

Но версия про бесов мне бы импонировала.

Гуляем и скользим

Везде в гостях, нигде в доме. Я про свои «занятости», «профессии» — или как это называется? В каждой области я словно представительствую за что-то другое, в силу чего меня терпят (некоторые, может, и любят).