Елизавета Дворецкая
Гуннхильд, северная невеста
© Дворецкая Е., 2018
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018
Южная Ютландия, около 950 года.
Пролог
Как положено семилетнему мальчишке, Харальд, третий из четырех детей конунга Горма и жены его, королевы Тюры, был любознателен, непоседлив и по-детски бесстрашен. И робкие дети порой совершают опасные для жизни или безрассудные поступки, даже не подозревая об этом, а Харальд, как истинный потомок конунгов, уже тогда поглядывал, не появится ли где дракон. В погожие дни он от зари до зари бродил по лесам и полям вокруг усадьбы Эбергорд, чаще во главе собственной «дружины» из мальчишек того же возраста, сыновей хирдманов и из челяди, а порой и один. Как в зрелом возрасте, так и в детстве Харальд, сын Горма, никогда не скучал в одиночестве: будучи общительным человеком, он умел и любил поддержать беседу с кем угодно и о чем угодно, но за неимением собеседника общества себя самого ему было вполне достаточно.
Дракон пока не появлялся, зато обнаружилась одна странность. Как-то осенним вечером Харальд заметил, как его сестра Гунн, самая старшая из детей Горма, выскользнула из дома и исчезла в лесу. При этом она воровато оглядывалась, будто не хотела быть замеченной. Гунн исполнилось пятнадцать лет, и два года назад ее обручили с Эйриком, любимым сыном прославленного норвежского конунга Харальда Прекрасноволосого. Эта зима будет последней, которую Гунн проведет в родительском доме и вообще в Дании: летом за ней придет из Норвегии корабль, чтобы увезти к жениху. Харальд знал, что Гунн опасается отъезда в далекую страну, где ей придется жить среди чужих, – она нередко говорила об этом с матерью. Понимая, сколько явных и скрытых опасностей ей будет угрожать, она охотно изучала руны и обучалась составлять разнообразные заклинания. Сам Горм наставлял ее, понимая, что будущей королеве это пригодится. Гунн всегда увлекалась тайными силами, знала на память много разных заклятий, целебных трав, умела вязать заговоренные узелки. В семье ее в шутку дразнили колдуньей, а младшие братья, Кнут и Харальд, верили, что их сестра умеет ворожить.
Поэтому, заметив, как Гунн в одиночестве направляется к лесу, Харальд сразу насторожился. А вдруг удастся увидеть, как Гунн поедет верхом на волке? Или вызовет тролля из-под камня и заговорит с ним? Или поднимет мертвеца из старой могилы? И мальчик, таясь за кустами, устремился за сестрой.
Натоптанную тропу, ведущую в соседнюю усадьбу, Гунн давно оставила в стороне и теперь уверенно пробиралась по едва заметной стежке. Значит, не Торгерд, жену Регнера-ярла, она собралась навестить. Харальд прилагал немало усилий, чтобы не отстать и не потерять сестру из виду. Рослая, развитая для своих лет, светловолосая Гунн обычно была заметна в любой толпе, но сегодня, одетая в простую некрашеную одежду, в буром суконном плаще, она почти сливалась со стволами и ветвями унылого осеннего леса. Вот она оглянулась; Харальд поспешно присел за куст. А когда несколько мгновений спустя осторожно выглянул, сестра исчезла!
Прячась за ветками, он подобрался к тому месту, где видел ее в последний раз, но под искривленным дубом никого не было. Огляделся, но бурого плаща не приметил. Вокруг было тихо, сгущался между деревьями вечерний туман. А Гунн исчезла. Подумалось даже, что ее здесь и не было и все это ему померещилось. Или у нее плащ-невидимка?
Харальд вернулся домой, но о своем маленьком приключении никому не сказал. Не поделился даже с братом или своим лучшим другом, Сигвардом, сыном Регнера. Это теперь была его тайна, и он хотел разобраться в ней сам.
С этого дня Харальд стал по вечерам следить за Гунн и дня через три-четыре вновь увидел ее в буром плаще. Куда ей идти в такое время, да еще под моросящим дождем? И мальчик во весь дух пустился бежать к тому месту, где сестра исчезла в прошлый раз. Найти искривленный дуб с почерневшей от дождя корой ему удалось не сразу, но зато вовремя: едва он затаился в кустах, как мимо торопливо прошла Гунн. Сегодня она выглядела более взволнованной, чем в прошлый раз, и почти бежала, не глядя по сторонам.
Взрослый наблюдатель решил бы, что у конунговой дочери свидание с каким-нибудь неподходящим парнем, но семилетнему Харальду это не пришло в голову. Он чуял здесь жуткую и увлекательную тайну и крался за сестрой, настороженный, будто охотник на тропе.
Шли они еще довольно долго, и Харальд уже побаивался, что не сумеет найти дорогу обратно. К тому же темнело, и он едва мог разглядеть в сумерках идущую впереди Гунн. Но пути назад не было, и он следовал за сестрой, будто привязанный невидимой веревкой.