– Тьфу ты, господи!
Проснувшись в холодном поту, Аркадий уселся на диване, не понимая, где он и что с ним. Чертов потоп! Могила… Блин… Какая, на фиг, могила? Вот он, Аркадий Иваныч Иванов, у себя дома. Ночь. За окном редкая машина проедет.
Иванов повернул голову – зеленоватые цифры электронных часов высвечивали три ноль пять. Ну да, ночь еще! Вернее, раннее утро. Впрочем, как посмотреть.
Взяв со стола початую бутылку «Ред Лейбл», Аркадий плеснул в стакан (успокоиться) и, выпив одним глотком, вышел на балкон как был, в джинсах и старой майке с застиранной надписью «Сепультура» – дань бурной подростковой жизни, такой нынче далекой…
Хотя не такой уж и далекой, если разобраться: Аркадий едва тридцатник разменял – тоже еще возраст. Вот именно, всего-то тридцатник. А уже кое-чего молодой человек в этой жизни добился! Свое дело, собственный магазин, какие-никакие доходы… Если б еще не пожарники, если б не налоговая, не инспекция по труду, не администрация района, не… Всем дай, дай, дай! На одного с сошкой – семеро с ложкой.
Ну, и как тут торговлю вести? Еще бизнес-кредит не отдал, а тут новый – ипотека. Квартирка в новостройке в Мурино подвернулась, надо было брать, не жить же всю жизнь с отцом в пригороде, мотаясь каждый день в Петербург. Магазин-то располагался в центре, на Карповке, в длинном и сыроватом подвале и назывался «Дохлая улитка». Почему именно так? Да черт его… Кто-то из бывших друзей придумал, теперь уж не упомнишь кто.
Не так и давно, года три тому, когда всерьез решил из ментовки уйти, точнее сказать, из полиции. Капитаном ушел, с должности старшего опера – майорская, между прочим, должность. Хотя светило Иванову очередное звание, как же! Держи карман шире. Аркадий был из тех, кого, в шутку или всерьез, пятнадцатилетним капитаном кличут. Дескать, пятнадцать лет тебе до майора пахать, если вообще сумеешь добраться. Да оно надо?! Капитаном-то…
Старший опер, крути не крути, а начальство. Особенно, когда непосредственный начальник, майор Брусничкин, то в отпуск, то на больничный, потом – в дополнительный отпуск (по выслуге лет положено), а после – опять на больничный. А с замначальника – спро-ос! Заглянет проверка – едва в коридор войдут, как сразу: а чего это у вас присяги на стене нет, не повешена? Ага, еще и стенд с портретами руководства главка не обновлен – это уж вообще ни в какие рамки! Получите-ка строгача, тов-варищ капитан! А к строгачу – минус премия и плюс отпуск в мартобре, так-то! Чтоб не расслаблялся, ага…
Отчеты еще не написаны, каждодневные рапорта вовремя не сданы. Когда тут преступников ловить? Правильно, некогда. Имитация бурной деятельности – на том все стоит и стоять будет… как член после виагры! Про член – это не Иванова придумка, Брусничкина. Смешно-о… аж выть хочется.
Выть Аркадий не стал. Как совсем допекли, уволился – плюнул да рапорт «по собственному» накатал. Держать не стали. Иванов вообще честный был, по нынешним временам – реликт. Честный, конечно, относительно: своего старался не упускать, но и зря не беспредельничал, за что контингент «на земле» его уважал, да и большие бандюки при встрече раскланивались. Впрочем, не бандюки они теперь – уважаемые люди. Депутаты, бизнесмены, один даже в главы районной администрации выбился, его там так и звали: не глава, а главарь – главарь районной администрации. Были в друзьях и приличные бандюки, тот же Леха Луноход или там Скорыч.
Дело свое Аркадий открыл, можно сказать, случайно. Отец его, Иван Аркадьевич, знатный, к слову, сварщик, всю свою молодость провел «на северах». Деньги по тем временам заколачивал немалые, и там же, на Севере, подсел на хорошую тяжелую музыку – «Дип Перпл» там, «Блэк Саббат» и прочие лед-зеппелины. Диски и аппаратуру моряки в порт привозили и продавали «о-очень дешево», но деньги были. Куда их еще там, на северах, тратить? Спирт разве что пьянствовать.
Вот с тех пор у отца собралась большая коллекция всякого там винила. И Аркаша пристрастился, в детстве еще. Когда же разговор зашел об увольнении и своем деле, отец и посоветовал виниловыми дисками торговать – и старыми, подержанными, и новыми. Дело надежное, тем более виниловых фанатов день ото дня все больше и больше, даже сопленосая молодежь и та, хотя, казалось бы, тем-то что до дисков?
Так что нынче бывший опер торговал старыми дисками, всякой винтажной аппаратурой, жил себе, поживал да добра потихоньку наживал. Если б еще не всякие инспекции да кредиты… Так-то ничего, крутился, но если вдруг, не дай бог, какой-нибудь форс-мажор – тогда все. Как говорится, туши свет, сливай масло.