Произошло это очень просто. В зал заседания рады вошли вооруженные гости и приказали гостеприимным хозяевам поднять руки вверх. Хозяева подчинились, лишь робко и довольно странным образом пытаясь «протестовать»:
— Почему же вы, господин лейтенант, — спросил дрожащим голосом, держа затекшие руки над головой, один из «хозяев», — почему вы только что сказали, что за найденное оружие грозит строгое наказание, а сейчас говорите — «смертная казнь»?..
— А разве вы считаете смертную казнь недостаточно строгим наказанием? — любезно пошутил лейтенант и, довольный своей остротой, приказал депутатам немедленно освободить помещение.
Вместо сгинувшей рады был назначен «гетман всея Украины» — Павло Скоропадский.
«Высокий, стройный, с породистым лицом, он прекрасно выглядит в своей черной казачьей одежде», — сообщал в официальном документе штаб фельдмаршала Эйхгорна главнокомандующему восточным фронтом. И что самое важное — «...находится целиком и полностью под влиянием нашего главного командования».
Этого, конечно, было вполне достаточно, чтобы бывшего свитского генерала, долговязого салонного красавца, трижды в день, как на спектакле, менявшего эффектно яркие, всех цветов, опереточные черкески, возвели под охраной немецкого оружия на «престол предков». Личный друг царских министров Протопопова и Штюрмера, сделавший карьеру благодаря связям жены, племянницы всесильного министра Дурново, гвардеец, крупный помещик, член союза земельных собственников, отражавший интересы «Протофиса» — объединения промышленности, торговли и финансов, — он был, как сообщали сами оккупанты, «только куклой» (nur Puppen) в руках немецкого командования и, по существу, даже не пытался как-либо влиять на ход событий.
Окруженный бывшими царскими министрами, генералами, банкирами, он вел развеселую жизнь восточного владетельного князька, ездил на поклон к Вильгельму и всячески пресмыкался перед властью своего немецкого хозяина.
Под его «мощное» крыло слетались беглые помещики, овдовевшие заводчики, титулованные проститутки и целые армии белогвардейцев, полицмейстеров, приставов, урядников, тюремных начальников и городовых.
А из столиц Германии и Австро-Венгрии, из главных военно-продовольственных управлений, из штабов армии неслись потоками телеграммы, приказы, заклинания:
— Хлеба, продовольствия, металлов!..
— Металлов!.. Продовольствия!!. Хлеба!!!
Телеграф беспрерывно тревожил оккупантов:
«...Я вынужден еще раз настойчиво обратить внимание вашего превосходительства на то, что Австрия не в состоянии продержаться до нового урожая; если до нового урожая не прибудет по меньшей мере пятьдесят тысяч вагонов, которые, по словам фельдмаршала лейтенанта Лонгрена, можно получить на Украине, то катастрофа неминуема. Граф Чернин».
Но министр иностранных дел граф Чернин знает, каким путем можно получить хлеб на Украине, и деловито добавляет в своем письме послу Форгачу:
«...Я сделаю все, что будет только в человеческих силах, для того, чтобы от четырех до пяти дивизий прибыло на Украину...».
Шифрованная телеграмма министру иностранных дел сообщает:
«Между крупными помещиками на Украине и вооруженными украинскими крестьянами ведется настоящая война. Обработка земли невозможна, и урожай пропадет, если не будут приняты срочные меры...».
А меры были простые и ясные:
«...По мнению графа Грохольского, порядок мог бы быть легко установлен, если бы в каждом уезде действовала, примерно, тысяча солдат сомкнутыми колоннами с пулеметами. Так как на правобережье Днепра тридцать шесть уездов, то для этого достаточно было бы тридцати шести тысяч человек».
Гетманский министр иностранных дел Дорошенко умоляет немецкого посла Мумма:
«...Принимая во внимание, что германские войска представлены только в отдельных районах, а потому многие местности в отношении спокойствия и порядка оставляют желать лучшего, ясновельможный пан гетман выразил пожелание, чтобы германские войска были распределены по всем округам для помощи украинским учреждениям и восстановления спокойствия и порядка».
А верховное германское командование телеграфирует труппе армий Эйхгорна:
«... Положение требует, чтобы добывание и отправка хлеба с Украины были развернуты в большом объеме уже в апреле и проводились, не считаясь ни с какими обстоятельствами».
Надо ли объяснять, что означает на языке оккупантов «не считаясь ни с какими обстоятельствами»?..