Римляне, открыв дверь, выбегали из помещения и сразу же занимали свои места в строю. Сорок легионеров во главе с Гаем почти мгновенно выстроившись, пробежав несколько метров и метнув пилумы в ничего не подозревающих стражников, в следующие несколько секунд уже дрались в рукопашном бою. Десятки Тита и Спурия, минуя с двух сторон рубящихся, забегали в проемы башни на лестницы, ведущие наверх в башню. Кыран с десятком гуннов, заняв позиции позади всех легионеров, начал расстреливать стражников находящихся на стенах и башнях.
Через несколько минут все было кончено. Легионеры Квинта и Нумерия перебили оставшихся стражников, пытавшихся спастись, убегая в разные стороны.
Ворота широко распахнулись. Гай стал внимательно прислушиваться.
– Вроде все в порядке. Нас никто не заметил, – сказал он спустившемуся с башни Луцию, – как там у вас было?
– Да все было бы хорошо, если бы не они, – и на вопросительный взгляд Гая продолжил, – пока мы добрались наверх, эти не знающие промаха скифы, перебили всех стражников, а их там было почти три десятка.
– А мы еще отказывались, не хотели их брать. Хорошо царь скифов настоял. Эти скифы прирожденные воины. Будь тогда у Красса хотя бы тысяча таких, все могло бы закончиться в той злополучной битве совсем наоборот.
– Да уж, пусть избавят боги Рим от войны с этими варварами. Они могут погубить нашу цивилизацию.
– Рано или поздно Риму придется иметь с ними дело, – задумчиво ответил Луцию Гай. Новый царь скифов очень энергичен и, если его не отравят шпионы страны Серес, он почти наверняка скоро сможет объединить все кочевые племена от океана, который находится в тысячах миль отсюда на восток, и до скифов, живущих у северных берегов Понта Эвксинского23. А это почти у самых наших границ.
– Хм, даже если он сможет объединить такое количество племен, то контролировать огромную территорию без постоянных опорных пунктов он будет не в состоянии. Насколько я знаю, таких у скифов немного.
– В этом и спасение всех цивилизаций. Боги, наградив с лихвой скифов воинскими талантами, храбростью, силой и выносливостью, дали им чрезмерное свободолюбие, честолюбие и чванливость по отношению друг другу. Почти каждый кочевник, став вождем даже самого захудалого племени, начинает мнить себя более великим, чем другие, начинает завидовать более удачливому соседу и при удобном случае не упускает возможностей напасть на него и ограбить. Такие, могут признать власть над собой только поистине великого вождя. А молодой царь скифов именно такой. Поэтому почти все они охотно повинуются ему. Еще ему покровительствует сам Юпитер, называемый скифами Тенгри. В это верят кочевники и даже я, – закончил Гай.
– Легат, поздравляю тебя с удачей, – сказал вбежавший в ворота центурион в доспехах высшего командного состава легиона. За ним следовали, сохраняя строй, когорты легионов.
– Настоящая удача нас ждет еще впереди. Нужно скорее пройти на ту сторону города. Сколько ты привел с собой, Самнит?
– Я оставил в лагере только три когорты, как ты и приказал. Остальные девять здесь.
– Надо разделиться, а то мы через эти узкие улочки будем до вечера добираться до северных ворот, – проворчал Гай.
Шесть тысяч легионеров, разделившись на три части, вышли к стене, под которой шло основное сражение между парфянами и армией гуннов. Гай, увидев на стенах лучников, стреляющих по другую сторону, крикнул:
– Фурий, Луций, вы со своими когортами на стены, пока лучники парфян нас не заметили. Остальные за мной на ворота и вон из города.
* * *
– На этом все, царь. Остальное ты знаешь, – закончил свой рассказ, улыбаясь Гай.
Я посмотрел в сторону идущего сражения. Как и ожидалось, аланы и римляне легко смяли центр парфянской армии, которая через мгновение превратилась в тысячи бегущих в панике людей. В след за центром, левое крыло парфян тоже стало отступать. Но в отличие от центра, преимущественно состоящего из пехоты, конных парфян догнать было тяжелее. Кочевники, не отвлекаясь на бегущую парфянскую конницу, занялись уничтожением пехоты.
– Царь, – обратился ко мне Гай после того, как к нему подошли несколько центурионов и безоружных воинов в доспехах парфян, – командующий парфянской армией Сурена и наместник Маргианы Вонон просят принять их.
Я повернул коня к парфянам и, посмотрев на них, делая вид что недоволен, нарочно растягивая слова выговорил:
– Ну, и чего же я хочу?
Парфяне, переглянувшись, склонились в глубоком поклоне.
«Да-а-а, быстро я свыкся с безграничной властью» – подумав это, произнес: