Кочевники после взятия города быстро разделились по стране на десятки отрядов, беря один за другим замки и укрепленные сторожевые пункты, ведущие на север и открывая нам путь к вполне возможному скорому отступлению. Гарнизоны этих крепостей, узнав, что столица Хорезма захвачена и, полагая, что правитель государства погиб или, в лучшем случае, тоже в плену, оказывали захватчикам слабое сопротивление или вообще сдавались без боя.
Я продолжал гулять по роскошному дворцу, разглядывая гобелены, настенные росписи, статуи и, конечно же, женщин или наложниц из гарема Артавы. Хотя гарем меня немного разочаровал. По сравнению с сералем Спалариса у шаха он был намного меньше и менее экзотичный. Но можно сделать скидку на то, что правителю Маргуша было за сорок, а Артаве, как мне доложили, всего девятнадцать лет.
Изучая дворец, я вышел к большому окну, с которого был виден весь город как на ладони. Город был небольшим, гораздо меньше Маргуша, но также утопал в фруктовых садах и виноградных лозах. Вдоль каждой улочки текли аккуратные арыки, которые и служили для полива садов и наполнения водой небольших фонтанов. Меня поразило, что улицы были чистыми, без мусора и неприятного запаха. Мне как любителю истории Древнего мира было очень интересно находиться реально в древнем городе, а не читать о нем, от которого в моем времени остались только полу раскопанные археологами развалины.
«Очень хотелось бы посмотреть еще на Вавилон, жители вроде еще не покинули эту мировую столицу Древнего мира, вживую увидеть нетронутые ворота Иштар. Посетить Александрию с ее знаменитым маяком и библиотекой, побывать в Риме и увидеть Колизей, если его уже построили, во время проведения гладиаторских боев. Но туда с минимальным риском для жизни в это время можно попасть только во главе большой и сильной армии. А одному и пытаться не стоит. Обязательно убьют где-нибудь по пути. Да, даже дело не в этом», – размышлял я, – «как только я покину свою ставку в степях, вожди сцепятся друг с другом».
– Великий хан, – услышал я за спиной голос Угэ, – мы схватили гонца Артавы, и думаю тебе надо его послушать.
Спустя некоторое время я в сопровождении Угэ спустился в тронный зал Артавы, где на его престоле, стоящем на возвышенности, восседал Ирек. У его ног на коленях, на верхней лестничной ступеньке, ведущей к трону стоял истерзанный человек. Подойдя поближе, я по кровоточащим ранам понял, что это следы пыток.
– А-аа, вот и ты, Богра, – радостно воскликнул Ирек и осушил золотой массивный бокал, больше похожий на кубок, который тут же наполнила из большого кувшина вынырнувшая из-за трона девушка, – у Артавы отличное вино!
– Эй, как тебя там, живо налей нашему кагану, – крикнул он, обращаясь к девушке с кувшином и, пнув хорезмийца прямо под нижнюю челюсть, от чего тот скатился со ступенек, сказал, – а ты перескажи кагану все, что нам сообщил.
К упавшему подбежал воин и поставил его на колени, после чего хорезмиец заикаясь, кривясь от боли, стал тяжело говорить.
«Да у него как минимум ребра сломаны», – подумал я и сел на нижнюю ступеньку, ведущую к трону. Ко мне подошла девушка и, неловко поклонившись, подала золотой бокал, в который по кругу были вставлены крупные драгоценные камни, и стала наливать вино из кувшина. Я обратил внимание на то, что запястья девушки украшали несколько золотых браслетов, искусно вырезанными на них узорами и украшенными россыпями блестящих камней.
«Ого, да это же алмазы! Как же у нее до сих пор все это не отобрали?» – удивился я и уже с любопытством посмотрел на нее и, у меня перехватило дыхание. В ее внешности было все, что я считал идеалом женской красоты. Белоснежное лицо нежной овальной формы, несмотря на выраженную тревогу, было открытым и притягивало к себе. Большие выразительные глаза, в которых я хоть и чувствовал страх, смотрели на меня с вызовом и как бы говорили: «Ну и что, что я тебе разливаю вино, это просто уважение хозяина к гостю, попробуй перейти грань, и ты познаешь мой гнев». Ее губы! Нежные, чувственные, похожие на алый бархат. Мне хотелось их целовать и целовать. Я обратил внимание на упругую грудь и крутые бедра, перехваченные платьем. Про нее можно было сказать одной строкой великого поэта «…Своими ли глазами вижу я, тебя источник красоты волшебный…».