Китайская конница, не обращая внимания на шум позади, обрушилась на легионеров, которые едва успели подобрать с земли копья и выставить их вперед. За несколько секунд до этого, с цитадели в сторону китайцев одновременно полетели двести стрел, сбивая всадников и убивая лошадей. Это их не остановило. По еще живым людям и лошадям, не останавливаясь, прошли следующие ряды конницы. Однако необходимые мгновения для того, чтобы поднять с земли и выставить перед собой длинные копья легионерами были получены. Следующая шеренга всадников, насадив своих коней на копья, создала перед рядами легионеров кучу подергивающихся тел.
Но я недооценил решимость и мастерство китайских воинов. Первый ворвавшийся в город всадник врубился в ряды легионеров, чудом избежав их копий, оказался почти в середине строя, рубя вокруг себя римлян. За ним, в созданную им борозду вклинились остальные, постепенно расширяя ее и уничтожая все больше и больше врагов. Длинные копья легионеров стали бесполезными в данной ситуации. Еще немного и ровные шеренги римлян развалятся.
Но тут, с обеих сторон, в китайскую конницу врубились гунны, которыми командовали «старцы» Иргек и Ирек. Гунны были всадниками намного лучше ханьцев и потому легко выбивали своих врагов из седел в бою на мечах и копьях.
Тут китайцы сообразили, что попали в ловушку и попытались развернуться обратно к воротам. Но у закрытых ворот стояли, выставив копья вперед, пятьсот легионеров. Развить темп для прорыва строя легионеров китайская конница в создавшейся тесноте уже не могла. Потому римляне под единый клич «барра», сами, двинулись навстречу китайцам, замыкая их окружение. С цитадели по китайским всадникам усуни начали стрелять горящими стрелами, которые попав в солдат, хорошо освещали еще живых. Китайцы, к их чести, несмотря ни на что не запаниковали, а продолжали яростно защищаться. Но они, будучи окруженными, не могли использовать всю мощь своей латной конницы и быстро теряли бойцов сотнями.
В это время за другой стороной стены тяжелая китайская пехота под ливнем стрел сумела расчистить завал перед запертыми воротами и, подобрав самое большое бревно, безуспешно пыталась пробиться.
К моему изумлению, несколько тысяч пехотинцев даже не потушив факелы, растерянно, за исключением тех, кто пытался сломать ворота, стояли перед стенами, беспомощно прикрываясь щитами от стрел, которые посылали в их сторону со стен тысячами воины канглы. Щиты в создавшемся исключительно плохом для китайцев положении были слабой защитой для них. С такого небольшого расстояния и почти в упор, все стрелы кочевников находили цель, попадая в голову, ноги, корпус, пробивали щиты насквозь, зачастую с их владельцами. Китайцы несли огромные и бесполезные потери.
«Вроде все складывается в нашу пользу», - подумал я.
* * *
- Гоподин, господин! - В шатер Ши Даня, наместника приграничной с усунями провинции Гансю, вбежал командующий тяжелой пехотой и, упав на колени, сообщил:
- Господин, генерал Чен Тан попал в ловушку, он в крепости со всей конницей, за ними хунны закрыли ворота. Мы не можем их сломать и оказать ему помощь. У нас нет осадных орудий для правильного штурма. Проклятые ху уничтожают лучших солдат империи безнаказанно. Я прошу вас послать нам в помощь всех арбалетчиков и, хотя бы, часть копейщиков с лестницами.
Ши Дань, услышав донесение командира пехоты, вскочил и в панике закричал:
- Я знал, что этот бешенный пес Тан ведет нас на погибель в эти Богом забытые степи. Что он из себя возомнил? Я отговаривал его от всего этого. Пусть он сам теперь выпутывается из того дерьма, в который сам же себя и загнал.
- Господин, нет времени сейчас рассуждать об этом, нужно быстро переправить туда войска. Скоро будет поздно.
- Как я отправлю туда оставшиеся лучшие части? Кто остановит кангюев, если они нападут после того, как я отдам...
- Господин! - перебил Ши Даня офицер, - император будет в ярости, когда узнает, что лучшие его солдаты так бездарно погибли. Несомненно, в этом виноват Чен Тан! Но, что он решит, когда Сын Неба узнает, что мы в простом страхе перед кангюями, бросили в отчаянном положении десять тысяч воинов Поднебесной? Да и кангюи по донесениям разведки в двухдневных переходах отсюда.
Ши Дань услышав неприкрытый намек на то, что его отказ командиру тяжелой пехоты будет обжалован перед самим императором, испугался еще больше.
- Хорошо, - согласился он. - Бери всех арбалетчиков и десять тысяч копейщиков. Отправь гонца, чтобы кавалерия стянула все свои силы для охраны лагеря.