Центурион, глубоко вздохнув и тяжело выдохнув, согласно покивал.
- Гай, как думаешь: легионеры захотят переселиться еще дальше на восток? Поселиться здесь, в этом городе, Таразе?
На вопросительные взгляды близнецов и Гая я ответил:
- Да, я так назвал этот город. Короче, Гай, мне нужно, что бы все римляне переселились сюда, построили мне два города и достроили этот по моему плану. За это я позволю вам жить в двух построенных вами городах по своим законам, самим избирать правителей сроком на четыре года, конечно, право последнего утверждения их останется за мной, брать в жены тех, кого захотите и вести торговлю. Что даст некоторым из вас возможность снова увидеть Рим. Конечно, все легионеры будут числиться в качестве солдат моей регулярной армии и за это получать соответствующую плату, размеры которой будут не меньше, чем вы получали, когда находились в составе легионов Красса. Как думаешь, согласятся легионеры?
- Царь, думаю, что легионерам без разницы в какой части страны скифов им умирать. Там мы лишь вооруженные пленники без каких-либо прав, проливающих свою кровь только за еду. Ты предлагаешь нам стать полноценными гражданами в твоем государстве. Я правильно понял?
- Да, и жить по своим законам, которые немного будут подогнаны под законы степи. Еще правители городов будут избираться всеми постоянными жителями, включая женщин. Конкретнее мы обсудим это позже, после того, как ты приведешь легионы.
- Но Парфяне будут преследовать и уничтожат нас еще до того, как мы пройдем несколько миль. Против их кавалерии мы бессильны. Они снова просто забросают нас стрелами, не дав нам возможности вступить в рукопашную схватку.
- А сколько парфян там? - спросил я.
- В лагере легионеров, которым командует парфянец, было три тысячи конных лучников. В пяти километрах был еще один лагерь, где их пятнадцать тысяч и три тысячи катафрактариев.
«Их сейчас, возможно, будет меньше. Хотя, если мобилизуют силы для войны с Антонием, то оголят границы с тохарами. А те тогда точно нападут. Надо было заключить с ними союз против Парфян, когда они предлагали», - подумал я и взглянул на близнецов.
Те сидели и смотрели на меня как на сумасшедшего, разинув рты. Увидев, что я посмотрел на них, Иргек сказал:
- Ты что хочешь натворить? Лишить нас единственного союзника? Ты что совсем лишился разума? После того, как ты окончательно отобрал Согд из-под влияния тохаров и Хорезма, те объединятся с дахами и тогда вместо ханьской армии, здесь будет стоять их объединенная конница, и среди них будет много кочевников, и тогда уже ты не сможешь использовать наше преимущество, и никто уже не придет тебе на помощь. Глупцам духи предков и Тенгри не помогают. Мало того, еще и Сакман угрожает нам, и он может объединиться с сарматами. Ты еще забыл про своего дядю Кокана, который ждет удобного случая покончить с тобой.
- Да все нормально будет. Дахи с тохарами ненавидят друг друга и союза против нас не смогут заключить, даже если захотят. Тем более дахи заняты войной с Римом, а потом еще будут долго заняты внутренними разборками. Так, что в ближайшие пять лет им будет не до нас. Хорезмийцы сцепятся с тохарами за влияние в Согде. Сакман, если бы хотел, уже давно выступил против нас, еще когда ханьцы осадили город. Он умен и благороден, и думаю не стоит его считать заклятым врагом. Хотя мне надо будет с ним встретиться как можно быстрее. Ну, а Кокан еще долго не осмелится повести своих воинов против победителя лучшего ханьского генерала. Если он начнет войну со мной, то рискует тем, что половина его гуннов перейдет ко мне, если уже сейчас некоторые роды откочевывают от него. Так что, Гай, выбери с десяток центурионов, завтра поведешь их в Маргуш. Твоя задача проникнуть в лагерь, уговорить легионеров поднять восстание и уничтожить трехтысячный гарнизон. Вы, Иргек и Ирек выступите одновременно с легионерами. Возьмете пять тысяч гуннов, десять тысяч усуней и саков. Но пойдете только в Хорезм. Дайте несколько сражений и уходите обратно в степи. Нужно отвлечь Артава от мыслей о Согде и помочь укрепиться там Парману с Фарухом. Но только не увлекайтесь. Я последую вместе с легионерами, - сказав это, я свистом подозвал коня, вскочив на него, я помчался галопом в город. За мной последовали десяток Угэ, бдивших до этого неподалеку.
Город напоминал улей. Всюду сновали люди, таскали каменные глыбы, слышались удары кувалд о железо в десятках кузниц. По моему приказу на расстоянии в триста метров от деревянной внешней стены начали строить каменную. Центральную цитадель расширяли и строили в нем тронный зал, где я уже мечтал принимать иностранных послов. Казармы и бараки рабов разобрали. Над городом стоял густой черный дым.