- Благодарю тебя, мой повелитель, за великую милость. Я не подведу тебя, мой господин, - и Фарасман, поцеловав сапог Артавы, чутьем опытного сановника поняв, что разговор окончен, начал отползать задом к двери, так и не встав с колен и не подняв головы.
* * *
- Так, значит, они не знали, что наша армия находится у стен Самарканда, пока ты не сообщил им это? - Фарасман продолжал допрос лежащего перед ним хорезмийца. Его руки были связаны за спиной к ногам.
- Простите меня, мой господин, - прошептал обреченно он, еле шевеля разбитыми губами, - они пытали меня.
«То, что его пытали, было видно. У бедолаги по всему телу были глубокие порезы, в нескольких местах срезана кожа и еще ему выбили зубы. Но это его не спасет, - думал Фарасман. - То, что он выдал важную информацию гуннам, пусть даже под страшными пытками, это предательство и оно должно быть наказано, чтобы другим не повадно было».
- Ты говоришь его первой мыслью было отправится в Самарканд на помощь Селеквидам? И почему же он не напал на нас? Почему он передумал?
- Не знаю, но он после этого сразу же принял решение покинуть столицу и осадить крепость, где вас ждал шах.
- Да-а, - задумчиво ответил Фарасман, - он осадил Круглую крепость, но почему-то тоже не стал штурмовать ее.
Тут на стенах помещения, где шел допрос закачались тени, от горящих на стенах лучинах. Открывая тяжелую деревянную дверь, вошел воин и сообщил:
- Господин, командир гарнизона Круглой крепости явился и ждет вас в вашем дворце.
- Хорошо, - с выдохом сказал Фарасман и направился к двери.
- Господин, а-а с ним как быть? - спросил воин, освещая факелом связанного хорезмийца.
Фарасман с секунду поразмыслив и указав пальцем на яму округлой формы в углу темницы, ответил вопросом:
- Глубокая?
- В три человеческих роста.
- Бросьте его туда и замуруйте вход в эту камеру.
- Но, господин, - попытался возразить воин, - он из знатного рода и его дядя Фардис...
- Поэтому я и приказываю замуровать стену, - резко оборвал его Фарасман и в ответ на недоумение и вопросительный взгляд воина посмотрел на него так, что он согнулся в глубоком поклоне. Фарасман вышел из камеры, не обращая внимания на вопли и мольбы о пощаде связанного хорезмийца.
* * *
- Значит, они сняли осаду сразу же, как только посланник кагана выехал из крепости. Как говоришь звали его? Сакман? - спросил Фарасман, садясь на край небольшого декоративного бассейна, наполненного водой.
- Да, мой господин, - ответил ему командир гарнизона Круглой крепости.
- Это тот самый Сакман, вождь самого могущественного рода идель в племени канглы?
- Да, мой господин.
- Как так? Он ведь поклялся отомстить Богра за смерть своей младшей сестры Гюнеш? Как мне известно, ведь именно Богра сообщил о том, что жена Шоже любилась со знатным аланским воином Саулом, и тот, узнав об этом, в ярости жестоко расправился с ней.
- Может потому что все-таки вина в предательстве ложится на Гюнеш, Сакман решил простить Богра?
- Нет, - задумчиво ответил Фарасман, - Шоже, Богра, Сакман, все знали, что Гюнешь была невестой Саула. Но после победы над аланами и бегства Арпада со своим племянником Саулом, Шоже потребовал в жены Гюнеш, чтобы разозлить их и заставить вернуться хотя бы Саула, который в бою чуть было не убил его. Но случилось так, что Шоже сам сильно увлекся своей молодой женой и забыл о Сауле. И пока каган гуннов находился в походе в Согдиане, Гюнеш встретилась с Саулом, который рискуя жизнью, вернулся за ней. Они могли бы сбежать, но страсть, охватившая их обоих, задержала. А в это время и как раз в этом месте Богра охотился со своим дядей Буюком, которые и поймали их за интересным занятием. Саул, прекрасный воин, смог отбиться от них и бежать обратно в свои степи, но все же Гюнеш с собой увезти не смог. Гюнеш умоляла Богра отпустить ее вместе с Саулом, но он остался верным своему отцу. Перед смертью она успела отослать гонца Сакману, и ему стало обо всем известно. Сакман очень любил свою сестру. Все ее любили за ее красоту и доброту. Отец их, узнав, какой смертью погибла его любимая дочь, умер от горя на месте. А Сакман, взобравшись на самую высокую вершину священных для всех кочевников гор Улы-Тау, поклялся перед Тенгри и духами предков, что отомстит за смерть своей сестры. Сакман не такой человек, который нарушает свои клятвы, тем более данные своим предкам. Здесь что-то другое! Что-то другое заставило его изменить клятве, - закончил Фарасман, водя рукой круги по воде в бассейне.
- Простите меня, но тогда я не знаю...
- А, что сказал Сакман нашему повелителю, когда он прибыл в крепость?