Командир гарнизона Круглой крепости нахмурился, вспоминая, и немного погодя ответил:
- Ничего не сказал, кроме обычного приветствия. Сакман и наш повелитель обнялись, будто родные братья после долгой разлуки. Потом почти весь день беседовали втроем в башне, выпили несколько кувшинов вина, хоть шах и не терпит этого зелья, отбирающего разум.
- С ними был Аспар?
- Да, господин.
- Ну да, они росли вместе в детстве как родные братья и они родственники по материнской линии.
- Как так? - удивился командир гарнизона Круглой крепости. - Мать Сакмана ведь из сакского племени гузов?
- Да, так оно есть. Матеря матерей Сакмана и Артавы родные сестра. А Аспар двоюродный брат Артавы и, получается, тоже родственник Сакмана. Вообще система родства у кочевников очень запутанная. Если покопаться, то в итоге получится, что все они друг другу родственники. Но это не мешает им постоянно воевать, грабить и убивать друг друга. Вот как Сакман. Пришел, напился дармового вина из шахских кладовых, забрал подарки для своей матери. А прикажи Богра начать штурм крепости, он первый и повел бы в бой своих канглы и даже не вспомнил бы, что вот только что праздновал встречу с Артавой. Так почему же он все-таки не стал атаковать вас, а? Ведь у него были все шансы на победу.
- Не знаю, мой господин. Может он испугался, узнав, что армия Хорезма под вашим командованием возвращается.
- Да нет, - покачал головой Фарасман, - он прекрасно знал, что мы будем возвращаться еще несколько дней. А воинов в крепости было слишком мало для отпора гуннам. С такими воинами, разбившими армии страны Чин и Парфии, и талантом полководца, он мог бы легко завоевать Хорезм, используя ресурсы Хорезма, Маргианы, Согдианы и военную мощь кочевников...
- Он бы не смог удержать сейчас под своей властью все эти страны, отец, - перебил его командир гарнизона Круглой крепости.
- Ты прав, Бехрем, - ответил Фарасман и, внимательно взглянув на него, добавил, - завтра ты отправляешься в страну Чин.
- Но, отец...
- Ты возглавишь посольство Хорезма и предстанешь перед императором Лю Ши, - перебил его Фарасман.
- Повинуюсь, мой господин, - склонился в поклоне Бехрем.
- И вот что ты должен передать императору...
* * *
Я ехал во главе колонны всадников по направлению к Таразу. Хорезм мы покинули без сражений уже на третий день после того, как я снял осаду Круглой крепости. Сразу же, как мы вышли из границ Хорезма, Сакман с сородичами ушел в свои кочевья. Мы тепло попрощались, и он снова заверил меня в своей преданности и обещал вернуться к весне с туменом своих воинов для похода на гуннов Кокана. Откуда-то все знали, что воевать с Коканом я собрался именно весной. Желания у меня устраивать разборки со «своим» дядей и объединять всех гуннов не было никакого. Для этого, во-первых, надо было переться на тысячи километров аж на восток современного мне Казахстана и даже дальше на территорию Западной Монголии и Южного Алтая, а, во-вторых, опять-таки никто не знает, как обернется этот поход в итоге. Я бы про Кокана вообще забыл, если не одно обстоятельство, которое меня очень напугало.
* * *
- Проснись, эй, туткек, проснись, - услышал я сквозь сон, - туткек, эй, проснись, - тут меня начали теребить за плечо.
«Это что, ко мне обращаются?» - подумал я, открыв глаза. Сверху сквозь открытый шанырак юрты на меня смотрело рванное лицо луны.
- Туткек, ты проснулся?
Я повернул голову на голос и, увидев Тураки-хатун, вскочил.
- Аже, вы зачем здесь?
- Не называй меня так, туткек. Я знаю, что ты не мой внук. Душа моего внука ушла к своим предкам, а в его тело вселился ты, туткек. Я еще тогда, когда ты пришел к моему сыну, заподозрила это, а когда услышала тебя и увидела, как ты себя ведешь на совете вождей, то сразу поняла, что ты не мой внук.
- Что вы говорите, аже? - в испуге смог только это сказать я.
- Замолчи, туткек, и послушай меня, - в приказном тоне сказала она, - я никому не скажу, что ты не мой внук, если ты дашь клятву, что убьешь Кокана и привезешь мне его голову, чтобы я лично смогла сделать из его черепа чашу и пить из него вино, которое будет утешать меня. Я вижу, что только ты сможешь объединить канглы и гуннов, что бы убить его.
- Но, ажж-э-э, госпожа, ведь не Кокан убил вашего сына, а солдаты ханьского генерала Чен Тана?
- А-а, все-таки я оказалась права, что в теле моего внука нет больше его души, - горько сказала она надломленным голосом, но тут же, собравшись, продолжила в своей прежней властной манере, - мне теперь неважно кто ты, туткек, бежавший из чертогов Тенгри, или демон из подземного царства Эрлика, или простой дух воина, которого не приняли предки и бродивший среди живых в степях. Но ты должен убить Кокана. Не ханьцы виноваты в том, что мы бежали из ставки и потеряли власть и единство гуннов. Ханьцы исполняли лишь свой долг, пытаясь обезопасить свое государство от наших набегов. А Кокан предал своего кагана, соблазнившись ханьской девицей, и ее ночными посулами. Он не успокоится, пока не покончит с тобой. И ради этого и сохранения власти он пойдет на все и подвергнет государство гуннов многим бедам, которые уничтожат в итоге нас. Поэтому предательство должно быть наказано. Ты меня понял, туткек?