Валерий Сальников
Гур
1. Пленница. Captive donna [1]
Гур. Знакомство
Хуже разбоя лишь война.
Свобода — главный дар природы.
Жеребец всхрапнул, повел ушами на подозрительные кусты и остановился. Листва зашелестела предупреждающе и настороженно.
— Вижу злодеев, — мысленно успокоил я Уголька, слегка хлопнув левой рукой по теплой шее. Одновременно зачерпнул стихию правой и дернул воздушную струну назад и от себя. Небольшой смерч вырвал центральную часть зарослей и зашвырнул вращающуюся груду веток и листьев на поляну. После того, как отзвучал треск ломающегося дерева и оборванная зелень опала на траву, среди бурелома обнаружились три неподвижные фигуры, застывшие в нелепых позах выброшенных за ненадобностью марионеток. Шепнул Угольку:
— Все кончено, супостаты сдались на волю победителя. Пошли смотреть.
Слегка пританцовывая, жеребец приблизился к телам на расстояние моего ментального контроля и остановился, нервически взрывая землю передней ногой. Скрип седла с подпругой затих. Лишь слышался тихий храп Уголька, нетерпеливо покусывающего уздечку. Я порадовался избытку здоровья четвероногого напарника. Всмотрелся в лежащие тела. Здесь ситуация противоположная. Один из мерзавцев, обнаглевших от безнаказанности, умер, сломав шею при падении, другой терзался сильной болью в отбитой пояснице, третий пребывал без сознания. Все профессиональные грабители, убийцы и насильники. Ожидали, когда я подъеду поближе, на расстояние уверенного попадания арбалетного болта в голову, дабы не портить одежду и не подранить лошадь. Приняли за отставшего от утреннего каравана путника и сочли легкой добычей. Им летально не повезло, нарвались на мастера магии воздуха третьего дана и магистра магии разума шестого дана. Я приказал второму разбойнику остановить сердце, привел в сознание третьего и направил по тому же пути. Напоследок мерзавец вспомнил, что пленница, он называл ее «лысая», не сможет освободиться и умрет. Жалости к ней не ощущалось, был лишь избыток неудовлетворенной похоти. А я, в свою очередь, не сокрушался о судьбе злодеев. Поискал ауры разбойничьих лошадей. Обнаружил непарнокопытных в сотне локтей отсюда, стреноженных. Приказал ковылять к тракту, к людям.
Надо поторопиться и освободить женщину. Разбойничье кубло находилось неблизко, в паре верст отсюда, у подножья холма, видневшегося за ближайшей рощей. Знание о тайном проходе в роще, ведущем к логову, я выдрал из памяти умирающих. Подъехав к устью прохода, спешился и посмотрел на Уголька, предлагая ему следовать за мною и смотреть под копыта. Жеребец фыркнул и махнул головой в сторону седельных сумок. Наш диалог был безмолвным и не столько разговором, сколько обменом образами и эмоциями. Закинув сумки на луку седла, чтобы не цеплялись за ветки, я заодно достал яблоко.
— Угощайся и не брюзжи.
Протиснувшись сквозь замаскированный вход, вышли на тропу. Миновав густую опушку, ступали по опавшим листьям от одного солнечного пятна к другому, удобно расположившихся в прогалинах между мощными стволами деревьев. Внезапно роща кончились, а на пригорке показалась землянка, окруженная высокой травой. Я приблизился к вместилищу скверны.
Грязная нора была открытой, девушка успела уползти на сотню локтей в направлении к виднеющимся зарослям кустарника на берегу ручья. Услышав шаги, она захрипела и замотала головой.
— Не бойся, сейчас я тебя освобожу и не принесу вреда, — попытался успокоить девчонку. Точнее, молодую женщину, лет ей, судя по возникающим складкам на шее, было чуть больше двадцати.
Убрал путы, осмотрел, наложил на тело женщины простое заклинание, разгоняющее кровь. В особо болезненных местах подкрепил ауру силой. Она села и закрыла лицо руками, приходя в себя. Отметил необычную внешность. Совершенно безволосая, с очень светлой, как и у меня, кожей, на руках отсутствовал пушок. Похожа на женщин нашего клана, но те оставляли волосы на голове. На затылке виднелся кровоподтек от сильного удара, похоже плашмя мечом. Хорошо, что кожа не лопнула. Заклинание растворит сгустки за пару дней.
— Где они? — прошептала пленница.
— Мертвы. Досталось тебе?
Промолчала. Я вернулся к Угольку, пасущемуся у опушки неподалеку от незнакомого стреноженного мерина, разгрузил и расседлал жеребца. Сумки отнес в тень рощи к выбранному месту привала, недалеко от кучи хвороста. Солнце достигло зенита, жара усилилась.
— Иди к ручью, умойся и приведи себя в порядок.