– Прошу, присоединяйся к нам, – улыбаясь, пригласил Антуан Марата к столу.
Тут только Одноглазый Марат заметил, что глаза юного маркиза в отличие от улыбающегося рта остаются холодными, словно синева северного моря. И все взгляды, обращенные к нему, выражали тот же холод, ту же неподдельную злость и презрение. И, что еще страшнее показалось ему, в глазах этих выражалось торжество. Точно такое же торжество обычно бывает у людей, ведущих долгую и изнурительную борьбу и заранее узнавших о своей победе. Однако искра мысли, вспыхнув на мгновение в мозгу Марата, тотчас погасла, уступив место всепоглощающему голоду. Он подбежал к столу и набросился на еду, точно волчонок, оставленный на несколько дней матерью-волчицей, ушедшей на охоту. Хватая сразу двумя руками снедь, Одноглазый Марат засовывал ее в рот, давился, но все же продолжал есть, запихивая огромные куски пальцами.
Антуан принял налитый Филиппом бокал вина и сказал, обращаясь к окружающим:
– Посмотрите, друзья мои, на того, кто ранее считался нашим злейшим врагом. Посмотрите на его действия, порожденные самыми низменными желаниями.
– Да, посмотрел бы я на тебя, если бы ты ел целую неделю одно лишь человеческое мясо, – вставил Марат, едва выговаривая набитым ртом слова.
Маркиз де Ланж улыбнулся и сообщил:
– А я последние два года только им и питаюсь. И еще кровью девственниц.
От такого ужасного откровения голод моментально оставил Марата, и он со страхом посмотрел на красивого юношу, спокойно сообщавшего ему, что он ест только себе подобных.
Повар Филипп, старина Нуаре, Люка по прозвищу Мясник и Ежевика придвинусь к оторопевшему Марату. Уже ничем не скрываемая злоба сквозила в их взглядах.
– Давайте же начинать праздничное представление! – воскликнул Антуан и хлопнул в ладоши.
Ежевика выскочил из зала и тут же вернулся с ворохом театральных костюмов в руках.
– Сейчас мы будем играть старую французскую сказку «Красная Шапочка», – объявил маркиз. – Прошу раздать костюмы, – обратился он к Ежевике.
Все присутствующие получили по костюму. Бывший комиссар обнаружил, что вокруг него находятся одни лишь охотники и только он один держит женское платье и дурацкую шляпку красного цвета.
– Одевайся, – приказал ему Антуан. – Ты будешь Красной Шапочкой, а я – Серым Волком.
Испуганный Марат кое-как натянул платье и надел шляпку. Антуан же тем временем элегантно накинул на плечи волчью шкуру.
– Держи. – Маркиз сунул пленнику в руки корзинку. – Здесь ключ от твоих кандалов. Ты – Красная Шапочка. Ты идешь к своей бабушке, которая живет сразу за парком. Если успеешь добежать, ты спасен.
– Поклянитесь, – попросил Одноглазый Марат.
– Клянусь, – торжественно пообещал ему Антуан. – Итак, Красная Шапочка, мама тебя послала к бабушке с пирожками. Иди же.
Марат медленно вышел из зала в парк. В парке на центральной дорожке уже горели факелы, освещая путь к освобождению. Марат оглянулся назад, но никого в зале не увидел. Охотники поднялись на второй этаж и вышли на балкон, чтобы лучше увидеть разыгрываемое Антуаном театральное зрелище.
– Беги же, – раздался откуда-то сбоку голос маркиза.
И Одноглазый Марат побежал, спотыкаясь на ровном месте. Мясник достал из-за пазухи охотничий рожок и загудел в него. И тотчас же вдали раздался жуткий многоголосый вой. Марат, пробежавший уже треть дорожки, оглянулся. Огромные бесшумные тени выскочили из сарая и устремились вслед за ним.
– Волки! – крикнул где-то поблизости Антуан.
Марат тонко взвизгнул и побежал что есть силы.
Стая собак ужасающей внешности стремительно настигала его. Он успел пробежать еще двадцать метров, прежде чем передняя собака прыгнула ему на спину и повалила на дорожку. На балконе раздался торжествующий рев. Это Филипп, Нуаре, Мясник и Ежевика приветствовали кровавый финал постановки. Собаки набросились на Одноглазого Марата, орущего от боли и страха, и принялись разрывать его на куски. Внезапно прямо над собачьими мордами возникло красивое лицо юного маркиза. Антуан втянул в себя воздух, насыщенный кровавыми флюидами, вырвал с лица обезумевшего пленника кусочек мяса, проглотил его и восхищенно сказал:
– Ах, как прав был прадедушка! Вкус врага поистине восхитителен!
Он спокойно перешагнул через облепленного и разрываемого стаей Одноглазого Марата и, удовлетворенный и насытившийся, направился обратно в замок, на балконе которого торжествующие гости чокались и пили вино. Собаки, торопливо поедая живую добычу, недовольно и испуганно покосились на этого страшного маленького человека в волчьей шкуре, вызывавшего у них подсознательный ужас и желание немедленно подчиниться его воле. За спиной юного маркиза раздались хлопки взорвавшегося фейерверка, и небо озарилось всеми цветами радуги.
Глава шестая
ЕГО ОХОТА
На следующее утро прекрасная карета, запряженная четверкой красивых лошадей, выехала из ворот замка Мортиньяков и покатила в сторону Парижа. Сидевший на облучке Люка по прозвищу Мясник, отъехав на порядочное расстояние, взял в руку большой мешок, размахнулся и забросил его подальше от дороги в овраг. Мешок упал, покатился на дно, приминая васильки, упал, раскрылся, и из него вывалились оголенные кости.
Карета же, не останавливаясь, умчалась дальше, увозя маркиза в новую столицу Франции, Париж. Оставленный в замке старый охотник за трюфелями мсье Франсуа Нуаре получил на прощание заверенную нотариусом доверенность на родовое гнездо Мортиньяков. Теперь, когда Антуан точно понял, кто он такой, он более не считал уже себя одним из Мортиньяков, он считал себя Медичи, а посему без сожаления расстался с замком, решив, что дядюшка Франсуа окажет ему услугу, если продаст замок, избавив тем самым Антуана от необходимости задерживаться в Бордо.
Приехав в Париж, Антуан остановился на некоторое время в гостинице, подыскивая себе более удобное и достойное его имени жилище. Естественно, первым делом он стал узнавать, куплен ли дворец, ранее принадлежавший главному хранителю королевского парика, отцу покойной Анны. Оказалось, что сначала дворец был конфискован коммуной, затем ею же продан известному банкиру и миллионеру Вотрену, который подарил его своей любовнице, популярной парижской куртизанке Дельфине Моро. Ныне же дворец стоит пустой, так как Дельфина недавно умерла от лихорадки. Так что если поторговаться, то его можно приобрести через нотариуса Бабье, душеприказчика покойной.
Обрадованный столь удачным поворотом событий, Антуан отправился в нотариальную контору Бабье, расположенную на улице Шануанес. Уже подъезжая к конторе, он недовольно сморщил нос, пряча его от ударившего со стороны Сены тошнотворного запаха стоялой воды и тины.
– А Париж все тот же, – сообщил он Мяснику, соскочившему на мостовую и почтительно открывшему дверцу кареты, как некогда делал он это перед отцом маркиза.
Сделка состоялась быстро. Антуан не стал торговаться с нотариусом, запросившим довольно высокую цену за дворец, так как маркизу очень хотелось его иметь. Господин Бабье спешно оформил необходимые документы на владение дворцом и прилегающей к нему землей с парком, садом и хозяйственными строениями, боясь упустить богатого клиента. Уже через час после посещения нотариуса Антуан стал полноправным владельцем дворца. Он тут же отправился в Сен-Жерменское предместье осматривать свое приобретение. Дворец за время последнего отсутствия Антуана изменился. Банкир, перед тем как подарить его Дельфине Моро, заново покрасил фасад, привел в порядок крышу, обновил колонны и расчистил заросший парк, в общем, позаботился о том, чтобы подарок выглядел более респектабельным, чем когда он был куплен.