Шесть
Тареллианец преклоняет колени перед троном Гурона и поднимает кулак над головой. Позади него стоят ряды его… сородичей? Последователей? Гурон не знает, да и не особенно заботится об этом — зеркально отражая его жест. Лающие и кашляющие звуки вырываются из глоток рептилий, когда они начинают произносить клятву верности. Тареллианцы ненавидят Империум и достаточно умны, чтобы понять: хотя Гурон когда-то был человеком, он больше не испытывает любви к породившей его цивилизации.
Гурон ждет. Тареллианцы серьезно относятся к своей клятве верности, они умелые бойцы и известные наемники. Недавно прибывший отряд из нескольких сотен чешуйчатых пришельцев станет полезным дополнением к войскам, которые он отправит на Чогорис. Они могут умереть, сражаясь с Империумом, как они того желают, и при этом оставят его Космических Десантников свободными для борьбы с более приоритетными целями.
— Лорд Гурон.
Голос Арменнея Вальтекса раздается по комм-бусине. Гурон раздраженно хмыкает. Тареллианцы не будут рады любому признаку того, что он не уделяет их клятве должного внимания, и хотя они не оставят попыток отомстить за неуважение, это будет пустой тратой ресурсов и времени со стороны Кровавого Грабителя. С другой стороны, Вальтекс не стал бы связываться с ним, если бы речь не шла о чем-то важном.
— Что? — бормочет Гурон, не сводя глаз с тареллианского лидера.
— Честь Макрагга медленно, но верно пытается покинуть орбиту.
Гурон не удосуживается спросить Вальтекса, уверен ли он в этом. Магистр Кузницы обладает огромным интеллектом и врожденной тягой к цифрам и данным. Если он заметил изменения в орбите корабля Вернгара и упомянул об этом, значит, они достаточно значительны, чтобы его выводы были обоснованными.
Вернгар не смог предоставить координаты планеты, на которой, по его словам, находится Эбеновый Коготь, так что Призраку Разрушения придется подстраиваться под Честь Макрагга в пределах имматериума, пока Вернгар будет заниматься навигацией. Если же он погрузится в варп раньше, чем Гурон будет готов последовать за ним…
Гурон сосредоточится на тареллианском лидере. Он достаточно хорошо знает этих пришельцев, чтобы иметь представление о некоторых их обычаях, а их клятва едва началась. Они должны назвать свою родословную и имена всех членов своего отряда, чтобы все они были связаны одной клятвой. Затем они должны перечислить врагов, с которыми будут сражаться, и тех, с кем не будут. То, что Гурон не понимает их рычания, несущественно: клятва дается им, а не ему как таковому. Они благородны, в определенном значении этого слова, и свирепы.
И их можно использовать.
Гурон поднимает Коготь Тирана ладонью наружу и разводит пальцы, чтобы заставить тареллианцев замолчать. Он знает, что последует за этим, и он прав: ксеносы поднимаются на ноги, их гортанные клятвы переходят в рычание и рык, поскольку, согласно их убеждениям, их предложение верности не уважают и бросают им обратно в лицо. Оружие вынимается и приводится в готовность, выхватываются клинки, и начинают мерцать устройства, назначение которых Гурон не совсем понимает.
Вождь тареллианцев открывает рот, чтобы прореветь приказ к атаке.
Гурон активирует тяжелый огнемет, вмонтированный в ладонь «Когтя Тирана», и струя огненного прометия с ревом вырывается наружу, охватывая каплевидный кусок первых восьми шеренг ксеносов.
Объяснять ситуацию бессмысленно: тареллианцы не поймут и не простят. Что еще важнее, Гурон Черное Сердце не просит понимания низших существ. Если бы тареллианцы промолчали, они бы остались живы. Вместо этого они оценили свою мнимую честь выше, чем уважение к его власти или собственную жизнь. Они сделали свой выбор, и теперь им придется с ним жить. Или, вернее, умереть с ним.
Гурон выхватывает свой топор и бросается в толпу воющих пришельцев, его лицо искажается в смертельной ухмылке. Это не его желание и не его цель, ведь эти смерти ни на йоту не повлияют на Империум и не увеличат его собственную власть. Однако это необходимость.
Кроме того, он рожден убивать. При всех недостатках и промахах Империума, он отлично плодит убийц. Глупость заключается в том, что он пытается держать их на слишком коротком поводке и убеждает себя в том, что Адептус Астартес — не более и не менее чем убийцы.
— Подготовить Кровавый Удар! — прорычал он, когда четверо хускарлов приблизились к нему. — Я должен немедленно добраться до Призрака Разрушения!