Умирают они, конечно, быстро. Даже самые жалкие отряды Гурона — неаугментированные люди, составляющие основу его войска, — вооружены лучше, чем эти жалкие люди. Большинство из них также не испытывают страха перед подобными мутациями: более того, многие из них выставляют их на всеобщее обозрение, и поэтому нет никакого шока или отвращения, которые могли бы возникнуть, если бы полк Астра Милитарум внезапно столкнулся с таким обезображенным врагом. Оружие начинает стрелять, брызжет кровь, и нападающие падают. Некоторые из них преодолевают расстояние, и их оружие начинает разить, но Красным Корсарам не нужны трусы и некомпетентные: люди под командованием Гурона отбиваются ножами, когтями и дубинками.
Там, где новоприбывшие сталкиваются с космодесантниками, бой идет гораздо менее равномерно.
— Режьте их! — рычит Гурон, шагая вперед. Бичевание обрушивают на них залп болтерных снарядов, который превращает надвигающуюся толпу мутантов в искореженную плоть и кровавый туман не хуже любого колдовского заклинания, но Гурон проходит между ними и хватает Яриэля за ворот «Когтем тирана». Он не активирует силовое поле, но силы его хватки самой по себе достаточно, чтобы поцарапать доспехи его подчиненного.
— Берегите боеприпасы! — кричит Гурон. Он жестом показывает вокруг. Враждующие фракции бросились на новоприбывших с не меньшей яростью, чем друг на друга, и они повсюду. — Они могут понадобиться нам для более сурового противостояния, чем это! Стреляйте экономно или вступайте в рукопашную.
— Слушаюсь, повелитель, — рычит в ответ Яриэль. Он убирает пистолет в кобуру и берет в двуручный хват свой длинный старинный цепной меч. — Вы слышали Кровавого Грабителя! Пора окрасить наши руки в красный цвет!
Они устремляются вперед, к горе. Стекло под ногами мешает продвигаться вперед, ведь хотя его поверхность далеко не гладкая, она все же создает кратковременные проблемы с устойчивостью, достаточные для того, чтобы даже космодесантник мог поскользнуться. Воины Кирена, похоже, знакомы с этим коварным аспектом своей планеты: хотя они тоже время от времени теряют равновесие, они не так неуклюжи, как ожидал Гурон. Полдюжины появляются наверху, сгрудившись на краю хребта и явно готовясь обрушиться на воинов внизу. Гурон поднимает Коготь Тирана и на короткое время омывает их горящим прометием, и они отступают назад, крича и хлопая по пламени, которое упорно липнет к их одежде и плоти. Земля, на которой они стояли, начинает трескаться и крошиться от жара, а ее края осыпаются тонкой струйкой пыли, сверкающей в отраженном свете сияния небес.
Гурону приходит в голову, как прекрасно было бы уничтожить планету, подобную этой: увидеть, как она разлетается не на уродливые куски камня и быстро остывающей магмы, а на многогранные осколки стекла, отражающие друг друга и великолепие искаженного пространства варпа, когда они кувыркаются друг над другом, вокруг себя и вдали от себя. Это будет постоянно расширяющийся цветок разрушения, а он — художник.
Он подавляет эту мысль, пока цепной меч Яриэля наносит удар по шее наступающего. Поддаться такому избытку разрушения в погоне за эстетическим удовольствием — значит позволить Темному Принцу вцепиться в его душу, а у Гурона нет времени на такие вещи. Губительные Силы продолжают расставлять ловушки для его духа, забрасывая свои приманки и плетя соблазны, которые усиливают его собственные желания, пока он не окажется в плену у них.
— Я так не думаю, — рычит про себя Гурон. Он не обращает внимания на взгляд, брошенный на него членом отряда Яриэля, когда Кровавый Грабитель произносит такую бессмыслицу.