Учитель находился в своём уединённом пристанище близ Дарджилинга, когда пришло сообщение о том, что мисс Хардвик остановилась в Королевской гостинице в Калькутте. Гуру послал одного из старших учеников, Чандру Боза, встретить её и проводить в ашрам.
Из уважения к английскому обычаю гуру послал депешу в Дели и попросил прибыть двух незамужних сестёр генерального адвоката[19], которые в течение многих лет были его ученицами. Две индусские дамы незамедлительно приехали, и им было поручено приготовить для иностранной гостьи лучшую комнату в ашраме.
Всё было устроено наилучшим образом к тому времени, когда приехал Чандра Боз, управлявший волами, запряжёнными в маленькую повозку, в задней части которой сидела на чемоданах мисс Хардвик, державшая над головой зелёный зонтик.
Мисс Мэдлин Хардвик оказалась высокой угловатой женщиной с коротко подстриженными седыми волосами и упрямым энергичным подбородком. На ней был английский костюм из серого твида и прочные туфли на низком каблуке.
Гуру принял мисс Хардвик на своём излюбленном месте, в тени полуразрушенной арки. Нетрудно было заметить, что чрезвычайно нервная английская дама благоговела перед великим мудрецом. Гуру был необыкновенно любезен и делал всё возможное, чтобы устроить иностранную гостью со всеми удобствами. После короткого приветствия учитель позвонил в свой маленький колокольчик; появились две индийские дамы и увели англичанку в приготовленную комнату.
Мисс Хардвик пробыла в ашраме три недели, проявляя живой интерес ко всему, чем мы занимались. У неё был при себе альбом для зарисовок, и она делала множество рисунков, намереваясь по возвращении домой превратить их в акварели.
Однажды гуру обратился ко мне: «Наду, сын мой в Боге, чем сегодня занимается эта английская леди?»
«Она возле разрушенного водоёма, делает набросок старого монастыря, достопочтеннейший учитель, — ответил я, — и её зелёный зонтик при ней».
Гуру медленно кивнул головой: «Она очень искренна и очень усердна, но, увы, англичанам очень трудно приспособить свой ум к жизни, посвящённой созерцанию и размышлениям. Мисс Хардвик не знает ни минуты покоя; она так энергично старается учиться, что у неё не остаётся времени на учение».
«А может быть, учитель, — предложил я, — я смогу помочь ей понять религиозную жизнь, потому что учился в английских школах?»
Гуру задумчиво погладил бороду и взглянул на меня с улыбкой: «Да, Наду, ты и станешь гуру английской дамы. Будь добр, пойди сейчас к ней и дай первый урок».
Я нашёл мисс Хардвик сидящей на камне. Этюдник лежал у неё на коленях; одной рукой она рисовала, а другой держала зонтик. Я тихо сел и стал наблюдать, как она рисует. Закончив набросок, она поинтересовалась моим мнением. Я ответил: «Рисунок очень хорош, мэмсаиб[20], но зачем рисовать так много коротких штрихов там, где было бы достаточно провести одну тонкую линию? У нас принято сначала рисовать картину в воображении, а потом несколькими прямыми штрихами переносить мысленный образ на бумагу».
Мисс Хардвик пристально посмотрела на меня и спросила, медленно выговаривая слова: «Что вы хотите этим сказать, доктор Чаттерджи?»
Видя, что она не обиделась, я продолжал: «Вы проводите много коротких штрихов, мисс Хардвик, потому что не знаете, где именно должна проходить нужная линия. Вам не хватает смелости полностью довериться единственному движению карандаша. Не так ли?»
Мисс Хардвик задумалась на минуту, а потом отложила карандаш и согласилась со мной. «Да, вы правы. Мне действительно не хватает храбрости или умения нарисовать картину несколькими смелыми штрихами».
Мне вдруг показалось, что у меня за спиной стоит гуру, я оглянулся, но его там не было. Однако его голос действительно шептал мне в самое ухо: «Продолжай, сын мой, поговори с ней, не откладывая, ведь она и мыслит, как рисует, — множеством коротких и неуверенных штрихов».
Воодушевлённый уверенностью в том, что гуру меня одобряет, я объяснил — подбирая простые слова — секрет нашей философии. «Мэмсаиб Хардвик, гуру желает, чтобы долгие годы вашего добросовестного ученичества увенчались достижением самадхи[21]. Во время вашего пребывания у нас вы искали истину так, как рисовали эту картину, — сотнями мелких нерешительных движений ума. Вы никогда не пребывали в покое, вы так и не нашли ту единственную простую линию, которая выдаёт великого художника. Перестаньте бояться. Не доискивайтесь мысленно того, что не постигается мышлением. Стремитесь к простоте безмолвия».
21
Самадхи (санскр.) — «целостность, завершённость»; термин, определяющий 1) последнюю ступень восьмеричного пути духовного развития в буддизме, 2) систему медитативных практик йоги.