Через несколько минут монах, широко и тяжело ступая, подошёл к нашим воротам, и я смог лучше его разглядеть. Это был очень высокий, грузный человек с похожей на львиную гриву копной тронутых сединой волос. Одеждой ему служил кусок белой ткани, один конец которого был закручен вокруг плеча.
Он без колебаний вошёл через ворота в сад и направился прямо к тому месту, где я стоял, скрытый тенью одного из огромных деревьев. Его приветствие было простым и кратким: «Да защитит тебя Святое Слово, сын мой». Я наклонил голову и ответил: «Да благословит вас Великая Мать, почтенный господин».
Затем, согласно обычаю, я осведомился, не нуждается ли он в пище или ночлеге. Монах покачал головой: «Я отправился в длительное путешествие, и оно ещё не закончено. Мне ничего не нужно».
Пока мы стояли в свете луны, я заметил лёгкое мерцающее сияние вокруг головы и плеч монаха и понял, что передо мной был самый настоящий святой. «Как это случилось, почтенный господин, — спросил я его, — что вы удостоили меня чести тем, что ступили на землю моего сада?» Аскет опёрся на свой посох и ответил: «Этой ночью ко мне долетела мысль из этого дома; из неё я узнал, что Наду Чаттерджи, ученик нашего святого ордена, просит помочь ему исцелить от болезни третьего внука Шункара Даса. Так ли это?»
«Да, это так, почтеннейший господин, — ответил я, — и я приветствую вас от имени моего благословенного гуру и умоляю вас помочь мне спасти жизнь этого малыша».
Со словами «Покажи мне гороскоп мальчика» монах повернулся и зашагал к лаборатории. Войдя в кабинет, он уселся на пол и, развернув длинный свиток с гороскопом, углубился в изучение таинственных символов. Наконец он поднял глаза и, опершись руками о колени, заговорил: «Доктор Чаттерджи, сын мой, есть болезни плоти, от которых можно излечить лекарствами и наукой; но есть и другие болезни, от которых можно исцелиться только с помощью богов. Я узнал, что в другой жизни этот мальчик был отцом дочери, но поскольку он хотел сына, то был жесток со своим ребёнком, не заботился о дочери и желал ей скорейшей смерти. Стремясь выполнить своё намерение, он отвёл её в джунгли и бросил там на растерзание диким зверям. Итак, как ты понимаешь, он намеренно пытался её погубить, но в материальной действительности его намерение не осуществилось. Её нашёл один великий и святой отшельник и взял к себе в своё уединённое жилище. Там она выросла и стала знаменитой йогиней. Эта святая женщина совершила немало добрых дел, говорящих о её милосердии и великодушии, и постоянно молилась о том, чтобы таким путём ей удалось искупить грех своего отца и добиться его прощения. Вот почему малыш Рабу заболел; однако он может остаться в живых благодаря молитвам и добрым делам своей святой дочери».
Выслушав историю, я спросил: «Если ребёнку суждено поправиться, почтеннейший господин, какие средства для этого необходимы?»
Святой поднялся и выразил желание покинуть кабинет. «Никакое лекарство здесь не поможет, — сказал он, — а теперь мы должны вместе пойти в дом Шункара Даса».
После нескольких минут ходьбы мы подошли к дому Даса и увидели, что все окна в доме ярко освещены. Ребёнку стало хуже, и у его постели собралась вся семья вместе с молодым врачом из нашей больницы, жившим в соседнем доме.
Монах подошёл к кровати, на которой лежал Рабу, и стал пристально смотреть на мальчика, изнурённого и истерзанного лихорадкой. Он был в сознании, но периодически впадал в бредовое состояние. Наклонившись над малышом, монах обратился к нему со словами: «Рабу, сын мой, знаешь ли ты причину своей болезни? Известно ли тебе, что это твоя карма за злодеяние, совершённое в прежней жизни?»
Ко всеобщему изумлению мальчик прошептал: «Да, отец, я знаю, что совершил грех».
Монах снова спросил: «Раскаиваешься ли ты в содеянном зле?»
И опять Рабу шепотом ответил: «Да, отец, я раскаиваюсь, ибо знаю, что бросил свою дочь на произвол судьбы и оставил её умирать в лесу».
После этих его слов монах заговорил уже несколько мягче: «Милостью Великого Владыки девочка была спасена и, став великой святой, совершила множество добродетельных поступков; в своих молитвах она не забывала о тебе и просила, чтобы тебе даровали прощение».
Мальчик слабо улыбнулся и еле слышным голосом проговорил: «Благословенный отец, вы доставили мне великое счастье вестью о том, что мой грех не погубил моего ребёнка».
И, обратившись к Рабу в последний раз, монах произнёс следующие слова: «Я пришёл сюда, чтобы исполнить просьбу великой йогини, твоей дочери. Смотри, я принёс её молитву в своих руках и, передавая её тебе, я вкладываю её тебе прямо в сердце, чтобы ты смог стать сильным и посвятить свою жизнь добрым делам». Аскет сложил руки в пригоршню, а потом раскрыл их прямо над сердцем больного малыша. Затем он повернулся к его родителям и сказал: «Дайте ребёнку поесть, он будет жить, а когда станет взрослым мужчиной, у него родится дочь, и он будет её очень любить и благодаря ей совершит то, что ему не удалось исполнить в прежней жизни».