На следующий день благословенный гуру позвал меня к себе.
Войдя в его комнату, я сел напротив него на угол белой подстилки. Я с трудом мог представить себе, что прошло много лет с тех пор, как я стал его челой. В длинных волосах учителя сверкала всё та же седая прядь, какую я заметил у него при первой встрече. Теперь и мои волосы поседели и поредели, но в душе я по-прежнему оставался тринадцатилетним мальчиком, который выбежал из отцовского сада навстречу гуру почти сорок лет назад.
Немного помолчав, благословенный гуру произнёс: «Наду, мой духовный сын, ты вернулся на путь богов. Твоя задача как главы семьи исполнена. Ты выполнил свою часть работы на благо народа Индии. Двадцать пять лет ты служил Великой Матери. Наду, ты был хорошим учеником; ты во всём меня слушался и ни в чём не подвёл. С сегодняшнего дня нет больше учителя и ученика. Я освобождаю тебя от всех твоих обязательств передо мной. Ты уже больше не мой ученик и не мой сын».
Я поднял голову и посмотрел на гуру глазами, полными слез. «Возлюбленный отец, но я не стремлюсь быть свободным, я хочу только одного — быть вашим учеником до конца моей жизни. Я хочу повиноваться вам, у меня нет другой жизни».
Гуру кивком выразил своё понимание: «Таков наш закон, Наду, что ты всегда должен питать к своему учителю глубочайшее уважение, ибо он — отец твоей духовной сущности. Но как сын, когда придёт время, должен покинуть отчий дом и выполнять своё предназначение, так и ты должен покинуть мой дом и отправиться по древней дороге, что ведёт к богам. Я помогал тебе, и за эту помощь ты всегда будешь мне благодарен, ибо такова твоя природа — испытывать благодарность. Но помни, Наду, перед тобой лежит длинная дорога, и мой ашрам — это лишь небольшое пристанище на её обочине. Я научил тебя всему, что знал, и теперь ты должен отправиться на поиски других, которые смогут научить тебя большему, а поскольку те, кто много знают, должны много отдавать, ты станешь учителем, чтобы, обучая других, учиться самому». Гуру обнял меня и сказал: «Наду Чаттерджи, ты больше не мой ученик, ты — мой друг; ты больше не мой сын, ты — мой брат. Наду, брат мой в Боге, прими благословение от своего друга».
Позже Джагат-гуру сказал мне, что в скором времени мы вместе с ним отправимся, в путешествие в город Шигацзе, находящийся в северной части страны на границе с Тибетом. А затем мы продолжим святое паломничество, пройдя весь путь в сопровождении нескольких старших учеников.
В назначенный день я навсегда расстался со своим европейским костюмом и облачился в лохмотья монаха нищенствующего ордена. Я перестал быть «господином доктором» и стал индийским святым, одним из четырёх миллионов человек, посвятивших себя служению богам наших отцов. Теперь мою одежду составляли кусок желтой материи, обмотанный вокруг тела, и несколько ниток деревянных бус на шее. Один из учеников вырезал для меня посох и оковал его железом, а Радха подарила мне медную чашу, завёрнутую в кусок жёлтой ткани, чтобы мне было где держать несколько дорогих для меня вещей, с которыми я решил не расставаться даже на время путешествия. Туда я положил последние письма отца и матери, фотографии жены и детей и кольцо, подаренное мне махараджей рамой при расставании. В круглый сосуд для воды я положил тщательно завёрнутый в материю крошечный портрет Кришны на слоновой кости, который подарил мне благословенный гуру.
После нежного прощания с женой и детьми, испросившими моего благословения, которое я дал им от всего сердца, я присоединился к гуру, и мы побрели по пыльной дороге, ведущей от ашрама к великим северным горам. За нами на коротком расстоянии следовали пять учеников. Мы шли много дней, проходя через деревни и стараясь оказать как можно больше помощи тем, кто в ней нуждался.
В одном селении мы стали свидетелями спора, разгоревшегося между двумя жителями, каждый из которых объявлял себя владельцем коровы. Старейшины городка пришли к нам с просьбой разрешить их спор. Гуру и я сели под деревом, а спорщики вышли вперёд, ведя за собой корову. Я сидел молча, а гуру вникал в подробности тяжбы. Разобравшись в сути дела, он, наклонившись, поднял с земли небольшой камень и сказал: «Дети мои, этот камешек составляет часть тела нашей Великой Матери — Земли. Я буду держать его в руке, и пусть каждый из вас сначала в глубине души осознает, кто прав, а кто не прав, а потом попытается взять у меня из руки этот камень. Так вот, тот, кто честен, сможет его взять, а у того, кто лжёт, не хватит на это сил».