И Гуру эту свою детскую обиду, пронеся через жизнь, модернизировал в инструмент. На своих терапиях он всегда терпеливо разведывал детские травмы и прозвища своих клиентов- невротиков и начинал в эту больную точку тыкать, показывая пытающимся защититься от реальности невротикам, что как их дразнили – это и есть правда, мало того – это нормальная здоровая реакция. "Да,– считал он, – Пациент не должен говорить, что не в физической красоте дело":
– А почему же не в физической? – вопрошал Гуру, – Женская душа – после того, как оценили бюст, а мужская – после задницы, ширины плеч и всего остального.
В конце концов, улыбаясь он говорил клиентам:
– Хорошо – внешность не главное, но я заставлю такую душу иметь, что никто не потянет такого напряга.
То, что Гуру был сыночком "из интеллигентов", что его папа заведовал кафедрой в Институте, а соседские пацаны – сплошь люмпены пролетарского происхождения, а то и вовсе безотцовщина, остро чувствовалось в детском взаимоотношении. Как вздыхал папа: "Кругом одна шпана". И что от них можно было ожидать, от всех этих соседских детей?
Отец говорил: "Может у них и книг дома нет. Люди должны селиться раздельно, в зависимости от положения в обществе!" Поэтому Гуру особо во двор не высовывался, предпочитая беречься, тихо дома читая о приключениях.
Если папа на работе сочинял методички, то и дома он иногда разворачивал перед сыном общую картину мира, чтоб тот вырос с адекватным представлением о происходящем:
– В нашем обществе как сейчас принято? Все должны быть равны. Если мы не можем сделать всех богатыми, то по крайней мере – сделаем всех бедными и тогда преступности не будет. Почему? Если идёт расслоение, то идёт зависть. А если мы говорим, что не завидуем, то это ещё хуже – это вытеснение и начинается неконтролируемый процесс.
Даже брат брата будет ненавидеть за его успешность. Вспомни Авеля и Каина. Никогда не бывает того, чтобы более бедный и более неуспешный не ненавидел того, кто более богатый и успешный.
Отец с сыном вместе рассуждали:
– Смотрите что происходит: если семья чуть-чуть выше среднего живёт в обычном доме, то ребёнок лет в восемь начинает бояться темноты, вурдалаков. Разбираемся. Оказывается в этом возрасте он начинает гулять во дворе самостоятельно, и его без родительского ока соседские пацаны начинают плющить. Почему? Потому что все остальные детки донашивают его вещи. Потому что он три раза за лето был на море – с мамой, бабушкой и в лагере. Да, мальчики, которые дальше деревни не выезжали, плющат его изо всех сил.
Ничего не поможет. Ни доброе отношение его родителей к соседям, когда мама в такое не может поверить, возмущаясь: "Ну, не может быть! Я же всему этому дому без всяких денег- всегда всё что надо! Всегда, когда дети приходят- я им и пироги делаю!" Но это злит ещё больше: "Они могут эти траты себе позволить, а мы – нет"
Когда есть расслоение, то здесь иного не бывает ни при каких обстоятельствах – неравенство всегда порождает ненависть. Ненависть вытесняется и порождается преступление.
Это, разделённое с отцом понимание Гуру тоже пронёс через всю жизнь, и когда его богатые клиенты пытались корчить из себя демократов, в то время, как являли средний класс, то он им говорил:
– Если хотите себе на жопу приключений, то живите вместе с люмпенами. И не надо рассказывать про хорошие/ плохие. Да, правда – и соседи бывают нормальные, бывают. Бриллианты можно, конечно, найти на мусорке, но лучше – не искать.
И он однозначно проповедовал, что расслоение – должно быть: разные участки города, квартала, дома – должны быть. Никакого примирения не бывает. Всё то, что раздражает- всегда приведёт к конфликту. Детей ваших бить будут. Скромные? Дети всегда ориентируются по простейшим маркерам: смотрят друг на друга: как одет, сколько денег в кармане и на чём приехал.
Пусть ваш ребёнок не в цепях золотых ходит, но всегда расскажет что у него было на завтрак и это будет не "Мивина". Так что, для начала водите вашего ребёнка гулять хотя бы в другой двор, туда где среднего класса больше, чем люмпенов в вашем дворе.
– Но как же так, – вопрошали мамаши, – Бывает же и наоборот, богатые бьют бедных!
И приходилось им разъяснять очевидное:
– Крайне редко и это опять включается зависть. Бьют тех, кто показал себя умнее, сильнее, красивее, состоятельней: "Я такая богатая, а она такая красивая, а это хоть убейся изменить нельзя".