ГЛАВА 4. ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОСТЬ ВЕДЕТ К СУТИ БУДДЫ
(4 марта 1981 года, утро)
Первый вопрос:
Ошо, почему индусы думают о сексе в терминах необходимости, а не удовольствия? В то же время они считают, что они трансцендировали секс, хотя на самом деле он лишь подавлен.
Ошо, ты иногда говоришь, что существует определенное сходство между Буддой и сумасшедшим; есть ли какое-либо сходство между подавлением и трансценденцией, которое может вводить людей в заблуждение?
Мукеш Барти, индийская культура - самая прогнившая культура, которая когда-либо возникала в мире, самая гнилая - гнилая в самой своей основе. Она настолько сгнила, что забыла, как умирать. Чтобы умереть, человеку нужно хотя бы немного быть живым, и если ты не знаешь, как умирать, ты просто живешь растительной, застойной жизнью.
Смерть это процесс возрождения. Так же как каждый индивидуум должен умереть, чтобы родиться снова, каждая культура должна умереть, чтобы родиться снова. Каждое общество, каждая цивилизация должна пройти путь от жизни к смерти, и снова от смерти к жизни.
Индийская культура - единственная культура, которая не умерла за тысячи лет. В мире существовало множество культур: ассирийская, вавилонская, греческая, романская, египетская. Все они расцветали, цвели: они дали миру свою красоту, свою скульптуру, свою музыку, свою поэзию, свою драму, а затем они исчезли, не оставив и следа. Именно так и должно быть.
Если бы все старые люди в вашей семье оставались живыми - ваш отец, и отец вашего отца, и его отец, и так до самого конца, до Адама и Евы и Бога-Отца - тогда очевидно одно: вы будете раздавлены. Так много старых людей, все эти трупы - этого достаточно для того, чтобы раздавить маленького ребенка, хрупкого как роза.
Одна из величайших заслуг Фридриха Ницше в том, что он провозгласил: «Бог умер и человек свободен».
Бог как Отец должен быть мертв, иначе его вес был бы слишком велик, он был бы слишком громаден. Он помешал бы свежести человечества, он помешал бы исследованиям, приключениям. Старый человек слишком осторожен, слишком хитер, слишком расчетлив, слишком еврей. Всего этого опыта прошлого достаточно, чтобы разрушить ребенка. Ребенку нужно исследование; и, конечно, когда вы что-то исследуете, вы совершаете много ошибок - это часть роста. Человеку следует позволить совершать ошибки. Конечно, он должен быть достаточно умным, чтобы не совершать одних и тех же ошибок снова и снова; он должен быть достаточно творческим, чтобы изобретать новые. Именно таким образом человек расширяет кругозор, растет; именно так формируется сознание.
Жизнь - это процесс проб и ошибок. Старый человек отбрасывает все ошибки и заблуждения. Он настолько привыкает делать все правильно, что исследования, приключения исчезают из его жизни. И из-за своих собственных страхов он не позволит новым поколениям идти в новых направлениях, в новые измерения. Он заставит их бояться, он парализует их, он калечит их. Вот что происходит с Индией.
Индия это странный случай. В определенном смысле она необычна: подобного никогда не случалось где-либо в другом месте. Все страны, все культуры, цивилизации жили, умирали и воскресали снова; Индия оставалась прежней. Она больше похожа на искусственный цветок из пластика, чем на настоящую розу. Она более озабочена стабильностью, чем жизнью. Ее главная забота в том, чтобы продолжаться вечно.
Но это не самое важное. Как прожить тотально каждое мгновение... Дело не в продолжительности, дело в глубине. Только те, кто живет глубиной, знают, что такое жизнь. Те, кто живет продолжительностью, живут горизонтально, поверхностно. Их жизнь - это маска; в ней нет подлинности. Поэтому я говорю, что индийская культура ни жива ни мертва, она пребывает в подвешенном состоянии, в забвении. Это культура-призрак: все, что важно, все, что делает жизнь радостной - отброшено, потому что это опасно; а все, что стабильно, постоянно, искусственно - собрано, потому что так безопаснее.
Помните, это путь старого человека. Старый человек всегда думает о безопасности, спокойствии, банковском счете; он всегда мыслит категориями страха, поскольку перед ним всегда стоит смерть.
Ребенок никогда не беспокоится о смерти, его заботой остается жизнь. Его интересуют не нанесенные на карту, неизвестные места; он готов рисковать. А те, кто готов рисковать - только они действительно живы. Они могут не прожить долго, но дело вовсе не в этом. Просто жить ради единого мгновения - подлинно, тотально, цельно - этого более чем достаточно. Единственный миг тотального опыта намного больше, чем вся вечность. Он вмещает в себя всю вечность; он вне времени. Но человек может продолжать вести растительный образ жизни в течение тысячелетий, подобно капусте, цветной капусте - и выглядеть вполне свято, праведно.
Кочаны капусты не могут быть грешниками; кочаны цветной капусты - великие ученые. Капуста становится цветной капустой, получив образование в колледже. Цветная капуста - ученые мужи, теологи, религиозные люди. Эта страна полна подобными людьми, это бремя огромно. Кому-то необходимо помочь этой стране умереть, так чтобы она смогла возродиться снова. Распятие является основным условием воскрешения. Искусству жить, предшествует искусство умирать.
Эта страна зловонна, и ей нечем похвалиться, поэтому она хвастает своим прошлым. Она хвастает своей фальшью, она хвастает своей святостью, она хвастает своей духовностью - все это чепуха, поскольку если отсутствует основной фундамент, нельзя говорить о храме. Постройка храма возможна, но сначала вы должны заложить фундамент.
Жизнь представляет собой иерархию потребностей. Первое - физическая потребность требует заботы, материальное существование требует заботы. Наука удовлетворяет основные потребности. Если вы упускаете науку, то упускаете и религию. Между наукой и религией лежит мир искусства. Существуют три различных измерения жизни. Наука должна заботиться о материальном, физиологическом и биологическом - внешних потребностях человека. Религия заботится о лежащем глубоко внутри - внутреннем мире, о субъективном. А между этими двумя лежит мир эстетики: искусства, поэзии, музыки, танца, драмы, литературы.
Голодный человек не может думать о поэзии. Человек, который голоден, не может воспринять медитацию. Это невозможно! Но старое традиционное эго пытается скрыть свою бедность. Так называемая индийская духовность, так называемое желание индийской культуры вести весь мир к духовности попросту глупо. Это абсолютная ерунда, вздор. Но это лишь изобретение, помогающее индийцам сохранить лицо - они могут сохранить лицо только за ширмой. Они знают, что их тела голодны, они знают, что им недоступны абсолютно необходимые вещи. Они голодают, они болеют, они больны во всех отношениях. Девяносто восемь процентов населения страны живут в нищенском состоянии. Нет упитанных людей: почти каждый страдает от недоедания. А когда человек недоедает, помните, страдает не только тело; недоедание неуловимо разрушает и способности вашего ума.
Ум требует питания, и пока тело страдает от недостатка нужного питания, ум не может получать питания. Прежде нужно удовлетворить тело. Если остается немного больше того, чем необходимо, чтобы удовлетворить тело, этот излишек идет в мозговые клетки. Ум это роскошь - его нет у животных, это прерогатива человека. Он возник только потому, что человек смог удовлетворить потребности своего тела настолько полно, что оставался избыток энергии, и эта излишняя энергия стала его мозгом, его умом, стала его психологией.
Когда удовлетворяются психологические потребности, полностью удовлетворяются, и снова образуется избыток энергии, эта энергия трансформируется в духовность, в медитацию, в природу Будды.
Но Индия находится в плачевном состоянии, а самое печальное то, что индусы пытаются скрыть, а не показать это. Они злы на меня за то, что я говорю правду, какова она есть на самом деле. Они злы на меня, потому что я не хочу покрывать всего этого. Они бы полюбили меня, они бы уважали меня, они бы называли меня великим махатмой, воплощением бога и всякой подобной ерундой, но при одном условии: чтобы я продолжал скрывать их раны.