Но крепкой тётка оказалась, уже в салоне автомобиля, глаз не открывая, процитировала всё-таки гадкий стишок:
А у Михася, похоже, всё же были какие-то намерения неправильные. Стал он очередную бутылку с шампанским открывать, пробка то сначала в потолок попала, затем в тарелку пустую отскочила, а оттуда — прямо Мишке в глаз, синяк нешуточный образовался.
Бог то он — не фраер, и шельму завсегда распознает.
В конце ещё и невесту украсть задумали, обычай дурацкий, тоже мне.
Только до вестибюля довести успели. Гарик то это засёк, да и спасать ломанулся — прямо через дверь стеклянную. Дверь — вдребезги, а Гарику — хоть бы хны, даже не поцарапался, — знай наших!
И моя свадьба нормально прошла, в кабаке интуристовском. Помните — у Максима Леонидова?
Официанты из "Садко" спокойно едут домой,
И в их багажниках трясутся рюкзаки со жратвой.
Они не курят натощак
И за плечами у них филфак,
И даже ГИТИС…
Вот в этом самом "Садко" свадьбу и сыграли.
Официанты, действительно, лощёные, угодливые, стелятся перед клиентом.
Противно даже — так бы и дал в морду.
И ещё дедушка туалетный всех поразил неприятно. Заходишь, по нужде какой, в сортир — а там старикан бравый стоит, в форме военной парадного образца, колонка орденская — до пупа будет, отдельно, на лацкане пиджака — два ордена Красной Звезды.
Дедок тот перед каждым посетителем кабинку вежливо распахивает, туалетной бумаги рулончик — на всякий случай — предлагает.
Гадость какая.
Иностранцы гнусно так ухмыляются, уроды.
А в ресторане том было два зала, один, большой — для гостей заграничных, а второй, поменьше — для простой, отечественной публики.
В нашем зале — музыка магнитофонная — мелодии и ритмы эстрады зарубежной, а в зале для иностранцев — музыка живая — целый оркестр русских народных инструментов, одних только ложечников человек пять.
К концу вечера замечаю — большинство иностранцев в наш зал переместилось, — танцуют — дергаются под музыку привычную, а наши — наоборот — в большом зале русские народные песни слушают, да при этом ещё и плачут — пьяными слезами.
А мы с женой улучили минутку, в сторонку отошли, конверты дарёные вскрыли, деньги сосчитали — как раз хватило, чтобы с долгами рассчитаться. А на какие деньги, как вы думаете, мы в этом самом "Садко" гуляли? На заёмные, в основном.
В конце вечера Михась с Банкиным всё же учудили — подрались таки с парочкой иностранцев — насмехались те над нашим дедом туалетным — вот и получили по полной программе.
Генка потом мне бейсболку модную подарил — свой трофей, у козла заграничного отнятый.
Хорошая была бейсболка, много лет потом в ней на рыбалку ездил.
А года три назад выехал на утренней зорьке — рогатки проверять, а на одной из них щука сидит нехилая — килограмм на семь. Завозился что-то, повернулся неуклюже — лодка и перевернулась. Мне то что — выплыл, конечно, а кепка — утонула — жалко.
А с женой мы хорошо живём. Через два года после свадьбы дочка родилась — как и планировали, ещё через полтора — сынишка — тоже, в плановом порядке.
Большие уже оба — в институтах разных учатся.
Но — не в Горном. Не в чести сегодня профессии геологические.
Да и Горный Институт иной ныне — и не Институт вовсе — а Академия, или — даже, — Университет?
Два года назад собирались на встречу выпускников, по родным аудиториям прошлись.
Евроремонт кругом, блин недоперчённый! Телевизоры в коридорах стоят, по ним телеканал ТНТ "Дом -2" показывает, студенты современные, гамбургеры жадно поедая, за событиями этими наблюдают с интересом нешуточным.
Даже слов приличных не подобрать.
А в стенах, что аудитории учебные от коридоров отделяют, и вовсе — окошки широкие сделаны.
— А как же, на, теперь на задней парте в секу, или буру, на, например, дуться прикажите? — Возмущённо так, Михась вопрошает, — Сексотские, на, эти стёклышки, определённо. Не, в наши времена, на, свободы и этой как её — демократии, на, было больше гораздо.
Кто-то может спросить — а как же романтика, вздохи при луне, стихи любимой посвящённые? Да и стихи были, потом правда, после свадьбы уже и детей рождения — как признание правильности происшедшего: