На это ему потребовалось целых три секунды! Очень долго, странно, что никто не воспользовался этим окошком. Неужели остальные второкурсники настолько слабы?
Около минуты мы стояли друг напротив друга, ожидая, кто же первым не выдержит и сорвётся в атаку. Мне тяжело себя сдерживать, изменившееся мышление требует действий, но я умудрился показать максимальное для самого себя спокойствия.
«Хе‑хе, один‑ноль в мою пользу», ухмыльнулся я про себя, когда Никита в своём облике медведемона плюнул на эти игры разума и рванулся в мою сторону.
Настроен он серьезно, это сразу понятно. В самом начале боя я максимально взвинтил своё восприятие. На всякий, так сказать, случай. Не считаю себя бешеным фаворитом, отлично помню, как он мне надавал по заднице в прошлый раз, повторить подобное не хочется. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Оказалось, что я был прав. Он тоже подошёл к нашей дуэли с максимальной ответственностью, решив выложиться по полной. Скорость его передвижения ничуть не меньше той, что я могу показать сейчас.
Можно, конечно, повторить такой же финт, что я сотворил во время битвы против зомби, но искренне не хочется подобным заниматься. Не уверен, что смогу рассчитать силы, а прикончить своего боевого товарища… Не, обойдусь, в общем. Посмотрим, сколько времени он сможет выдержать в подобном темпе.
Никита не демонстрирует никакой медлительности и нерасторопности, что подсознательно ожидаешь от такой туши. Вместо размашистого удара лапой, от которого с лёгкостью можно увернуться, он резко ткнул ей вперёд, целясь куда‑то во всего меня. Да‑да, если он свою измененную ладонь сожмёт в кулак, что он и сделал, она по размеру где‑то с меня и будет. Тут куда не целься, итог один будет.
Не сказал бы, что у меня очень легко получилось уклониться от его тычков. Главное, что я сумел это сделать, а вот у Никиты не получилось остановиться и изменить свою траекторию.
Он сделал несколько шагов вперёд, я оказался позади него. Как тут можно не воспользоваться столь удачной ситуацией? Поверьте – никак.
Медведемон дико взревел, ощутив смачный поджопник, который придал ему ускорение и заставил врезаться в стену арены. Я даже переживать начал, что сейчас вся эта постройка начнёт осыпаться. Нет, на совесть делали, даже трещин нигде не появилось.
«Два‑ноль», мысленно усмехнулся я, не позволяя этим эмоциям и веселью выбираться вне моего разума. Внешне я максимально серьёзен, глаза цепляются за каждое движение, каждый жест Никиты, который уже развернулся и медленно идёт ко мне.
«Нет, ну это же невозможно», взвыл от нетерпения, срываясь с места в сторону медведемона. Мне нужен драйв, нужны эмоции и сражение на грани, когда я пребываю в огненной форме. Без этого мне максимально скучно!
Никита не стал пытаться уйти с моего пути. Наоборот, он начал вести кулак в мою сторону, с поразительной точностью осознав, куда я хочу его ударить.
«Ладно, давай посмотрим, кто сильнее», заинтересовался я, повторив жест товарища.
Наши кулаки столкнулись с бешеным треском. Меня отбросило назад, но и Никита не устоял на ногах. Поднялись мы одновременно…
«Чёрт, хотите сказать, что мы равны по силам? Ну уж нет, такое меня не устраивает», хмыкнул я про себя.
Огонь, охвативший моё тело, начал слабеть. Вместо него на огромную тренировочную арену начали вываливаться клубы дыма. Я щедро зачерпнул маны из резерва, пожелав, чтобы непроглядная дымка полностью окутала наше небольшое поле боя.
Много времени на это не потребовалось, хватило всего десяти секунд. Никита пытался помешать мне, то сгоняя меня с одного места на другое, то разражаясь какими‑то пламенными заклинаниями…
Нет, ничего у него не получилось. Дым полностью захватил арену, покрыв высокого медведемона с головой. Самое главное, что я способен видеть через эту непроглядную тьму. Такое чувство, словно это даже проще делать, чем ясным днём в безоблачную погоду. Никита же бестолково крутится на месте, пытаясь угадать, откуда будет нанесён первый удар.
Близко подходить к нему не хочется, лапы у него очень длинные, может случайно и задеть. Подсознание, ориентируясь на моё желание, формирует в руке длинную дымчатую плеть.
Сразу я задумывался о клинке, но нужно что‑то очень большое. Потом мысли свернули в сторону копья, но это уже перебор, эдак парня и заколоть можно. Плеть – идеальная штука. Никакого позора точно не будет, в этом мире подобное оружие пусть и редко, но используется. Да и вряд ли многие смогут разглядеть хоть что‑нибудь через непроглядную клубящуюся тьму.
Первый проверочный щелчок попал медведемону по правому плечу. Удар вышел очень сильным. Плеть не только умудрилась пробить его кожу, до и добралась до кости, заставив медведемона взреветь от боли и ярости.
Он начал бестолково носиться по арене, размахивая своими длинными лапами, искренне пытаясь задеть меня.
Второй удар, третий, четвертый… После седьмого попадания монстр остановился. Он тяжело дышит, раны не зарастают, из них капает раскалённая магма.
«И что же он… Оу», удивляюсь я, замечая, что Никита принимает человеческий облик и поднимает руку вверх, сдаваясь.
Первым делом я спрятал плеть. Следом потребовал от подсознания убрать этот дым. Несколько мгновений – вся эта завеса втянулась в меня, являя всему честному народу сдающегося младшего Романова.
Меняю облик на человеческий, подхожу к нему, после чего мы прилюдно пожимаем друг другу руки…
Всё, турнир для меня окончен. Не знаю, что там думает о себе Кутузов, но на следующий он не затянет меня никоим образом. Нет тут ничего интересного и спортивного, одна лишь скука. Даже моё ЧСВ сидит где‑то глубоко в душе со скептическим лицом и хмыкает, осознавая, насколько бесполезно я провёл время.
Рядом, едва я вышел с арены, начало крутиться куча народу. Я очень сильно удивился, когда ко мне притёрлись Софья с Софией, своим серьезным видом разогнав всех. Знакомая мне репортёрша пыталась взять у меня интервью, но я лишь отмахнулся. Не желаю тратить на это ни секунды, она меня в прошлый раз значительно взбесила, повторения не хочется. Даже тот факт, что она спит с Кутузовым, не меняет моё к ней отношение.
От девушек, с чего‑то решивших, что у нас будет всё так, как прежде, тоже пришлось избавляться. Причем это получилось куда тяжелее, чем с репортёршей, которая моментально всё поняла и отстала.
Эта парочка не желала понимать никаких намёков, прижимаясь ко мне различными мягкими частями своих тел. Я же смотрю на них и понимаю, что мне нафиг это не сдалось. Свою нервную систему я ценю куда больше, нежели секс с этими девушками, пусть и стоит признать, что они очень красивы.
Вся голова и так седая, совершенно не хочется повторения многочисленных капризов, с которыми я уже сталкивался. Пришлось чуть ли не прямым текстом заявить, что мне совершенно не интересно находиться в их компании, после чего они отлипли от меня и куда‑то свалили.
Обиделись ли они на меня? Естественно, я ощущаю незамутнённую ярость в их разумах, направленную в мою сторону.
Волнует ли это меня? Не особо. Мы и так практически не пересекаемся на учебе, слишком сильно они от меня отстают по всем показателям. Мстить мне? Вроде не за что, я же не прилюдно послал их к чёрту, верно? Слова мои никто кроме них не слышал, я заранее об этом побеспокоился. На всё остальное плевать. Если думали, что со мной можно играться, демонстрируя своё «фи», то очень сильно прогадали.
Я уже планировал начать собираться, хотя вещей особо и нет, как меня оповестили, что мы остаёмся в Африке ещё на пару‑тройку дней.
Да, эти «гении» решили провести очередное повышение рангов именно здесь! Как же меня это бесит, слов нет. Жара, духота, куча песка на зубах и за спиной. Ради чего всё это? В чём проблема провернуть подобное в Москве или в Суворовском?
На этот вопрос мне мог бы ответить лишь один человек. Наглый и бесцеремонный полковник умудрялся уже неделю прятаться от меня, не появляясь на моих глазах. Такое ощущение, что это превратилось для него в какую‑то игру. Если так, то он понятия не имеет, с кем связался.