Не знаю, что с ним сделали, Никита лишь намекнул, что ничего хорошего. Главное, что на следующее утро ни его, ни четверки прихлебателей на территории училища уже не было. Тот же Никита добавил, что семья Любомира Тихонова выплатила в четыре раза больше обещанной суммы родителям Макара.
«Я запомнил тебя и твою фамилию, Любомир Тихонов», мысленно думал я. Сейчас я тебе ничего не сделаю, слабее, простолюдин, да ещё и заперт на территории училища, но потом…
Да, я обязательно разберусь с ним. Месть — блюдо, которое подают холодным, а я очень мстительный, никогда не забываю своих обид и воздаю по заслугам тем, из-за кого на меня навалились проблемы.
Дальше всё шло по накатанной. Ежедневные тренировки не прерывались даже в субботу и воскресенье, по вечерам мне приходилось ходить на совершенно бесполезные уроки магии.
Учителя, узнав, что я отказался подписывать контракт, обращали на меня не больше внимания, чем на обычную табуретку, вот мне и приходилось вслушиваться в то, что они говорят четверке других учеников.
Не особо это помогало. Оказывается, что моя бурная фантазия очень неплохо помогает мне в работе с колдовством, а остальные же курсанты подобным похвастаться не могут.
Немалую поддержку в этом плане мне оказали мои друзья и подруги, так что вчера я последний раз посетил этот подготовительный курс, объявив, что больше туда не пойду.
Учитель никак не отреагировал, лишь отмахнулся, отправляя меня восвояси, лишь бы не мешал. Его запоминать не буду, плевать, пусть и дальше продолжает вариться в этом котле.
За прошедшее время мой резерв увеличился в десять раз, что вызывало бурную дискуссию в кругах моих товарищей. Самое интересное, что он не прекращал расти, хотя теперь мне куда тяжелее тратить его под ноль.
Я сумел научиться использовать всего пяток заклинаний, после чего это дело застопорилось. Более того, мне до сих пор приходилось подключать фантазию, чтобы энергия начинала двигаться в нужное русло.
Изначально Софья уверяла, что это нормально. Резерв, мол, растет слишком быстро, организм не успевает привыкнуть и выработать нужные триггеры для активации способностей. Но уже к третьей недели в её речь добавилось «наверное», а потом она начала шлифовать речь «скорее всего», «вероятно».
Напрягает мне это? Совсем немного, я и так всегда был уверен в своей исключительности, тут же получил лишнее подтверждение этому. Все со мной будет зашибись, иначе и быть не может, чёрт побери.
С большим интересом я отслеживал изменения в поведении своих подруг. Если с Колей и Никитой и так всё нормально было, адекватные пацаны, никакой зажатости и большая уверенность в своих силах, то с девушками слегка иной вопрос.
Причем не только с Софьей и Софией, но и с Натальей и Алисой. Они начинают раскрываться, понимать, что сильны и красивы, что могут постоять за себя и держат темп тренировок ничуть не хуже, чем остальные пацаны. Уверен, если бы Любомир попытался что-нибудь вякнуть в сторону моих «С» сейчас, то они от него бы и мокрого места не оставили бы.
Это хорошо, мне такое очень нравится. Есть мужики, которые предпочитают кротких девушек, которые тихонечко мямлят и никогда в жизни ничего не скажут наперекор. Я не из тех, мне с такими скучно и не интересно, никакого драйва и веселья.
— Всё, есть, — выдохнул я, останавливаясь на старте круга и накидывая на себя «Восстановление сил».
Надо обязательно будет отыскать спидометр или хотя бы наручные часы, очень интересно увидеть скорость своего бега. Так-то, вроде, и высчитать возможно, но глаза на лоб лезут при первых попытках посчитать. У меня выходит, что я около получаса спокойно выдерживаю темп в тридцать километров в час. Пытался ускориться — получалось, но тогда я добираюсь до финиша раньше, чем надо, так что не буду маяться фигней. Уверен, ровно через месяц количество моих штрафных кругов увеличится в два раза, вот и гляну, чего я смог достичь.
— Сами знаете, да, какой завтра день! — после завтрака наше подобие на роту из девяноста четырех человек собрал полковник, желая лично сообщить нам какую-то новость. — В связи с этим всем вам, да, выдаётся увольнительная на один день! Ровно в семь утра от училища отъезжают автобусы, направляющиеся в Москву. Послезавтра, на восточном вокзале, да, в точно такое же время, они покидают вокзал и едут сюда.
Наш главный куратор замолчал, давая нам возможность обдумать его слова.
— Если кто-то из вас не вернётся, да, назад, то он будет объявлен дезертиром со всеми вытекающими из этого последствиями. Для отдельно одаренных — штрафными кругами, да, не отделаетесь! — не знаю, почему он таким злым взглядом уставился на меня. Я — белый и пушистый. Все, кто говорят иное, наглые лжецы.
— Всем понятно?! Тогда направо! Шагом марш! — отправил он нас на дальнейшее прохождение тренировки.
«Увольнительная, нужна ли она мне?», серьезно задумался я насчёт планов на завтрашний день.
Что мне делать в Москве? Приехать, посмотреть на дом, переночевать и свалить назад? Замечательный план, теряю целые сутки, которые мог потратить на дополнительные тренировки и эксперименты. И так ною, что двадцать четыре часа — слишком мало, а тут такая пауза.
Какие бы я планы не строил, всегда оказывается, что у судьбы для меня есть иная задача.
— Ну, что, куда завтра отправимся? — совершенно внезапно спросила у меня Софья.
Понятия не имею, как, но через несколько секунд рядом уже стояла вся наша честная компания, прикидывая культурный план на завтра, не забывая посматривать на меня, ожидая одобрения. Ну да, я не только с головой ушёл в тренировки, но и умудрился стать главным заводилой. Это было просто, таки я старше их лет на семь-восемь, из возраста кутежа не успел выйти, а опыта в этом деле намного больше. Да и кучу анекдотов знаю, продолжая успешно смущать девушек и смешить парней.
— Я читал про открытие какого-то бара, — вспомнил я заметку в газете.
Взял её тогда вместе с продуктами чисто ради интереса, полностью прочитать не получилось, лишь пролистал быстренько, но взгляд зацепился за новость на третьей странице. Так была статья с разгромным отзывом, якобы появилось заведение, которое «смущает умы молодежи, будучи направленным на поддержание звенящей пошлости и разврата».
— Да, я тоже что-то такое помню, — призадумался Коля. — Предлагаешь попробовать сходить туда?
— Почему бы и нет? На музеи и выставки заглянуть можно будет уже в более зрелом возрасте, сейчас надо пользоваться ситуацией и отрываться по максимуму.
На этом и порешали. Девушки слегка сопротивлялись, но я понимал, что это для вида. Заинтересовало их процитированное мною описание, тоже захотелось взглянуть.
Иногда и думаешь, не являются ли подобные заметки своеобразной рекламой, направленной на поддержание интереса публики? Очень на это похоже, в жизни бы не вспомнил про бар, если бы не многочисленные эпитеты и оскорбления в адрес его владельцев.
Остаток дня прошёл как-то очень странно. Для нас с пацанами ничего не изменилось, а вот девушки выглядели какими-то взбудораженными.
— Память так и не вернулась? — сочувственно надавил он на больное место.
Приехать бы к этому клятому профессору из «НИИФиГА», постучать бы ему по голове и спросить: «Ну, тварина, где память, которая должна была вернуться?» В такие, блин, курьезные ситуацию умудряюсь попадаться, что самому стыдно…
— Вообще ничего, — отрицательно помотал я головой.
— Я говорил, что у нас не девятнадцатый век, но в подобные заведения девушкам из знатных семей ходить строго запрещено.
А, вот оно что. Сладенький запретный плод, который очень давно хотелось вкусить.
— Сейчас почему можно? — зацепился я за непонятный момент.
— На данный момент они на службе, это значит, что сразу они — курсанты, потом — гусары, лишь в крайнюю очередь — девушки из знатных семей.
Ох, блин, как всё закручено и перекручено, жуть какая-то. Как они умудряются всё это держать в голове, я не представляю. Вроде и нельзя, но, с другой стороны, и можно. Запрещено, но разрешено. Тьфу, блин, ненавижу сложности.