Я и так гадость планирую для Любомира сделать, но не думал, что есть возможность того, что она будет показана по всей Российской Империи…
Стоп! Мне показалось или кто-то неподалёку на английском разговаривает? О, а вот что-то типа итальянского.
Ох, твою мать, тут ещё и зарубежные репортёры отметились! Вот это размах, блин. Жесть, какой позор будет, если я умудрюсь опростоволоситься. Мне, значит, надо сделать всё, чтобы избежать подобного. Ну, Любомир, готовься…
Издалека заметил этого наглого дворянина. Он стоял около той самой репортёрши, которая меня столь разочаровала. Любомиру, видимо, она очень понравилась, как и он ей. Таким елейным тоном общались, что мне аж противно стало.
К диалогу не прислушивался. Не интересно, да и что он может толкового сказать? Ничего, скорее всего, так зачем издеваться над самим собой, выслушивая всякую дичь?
— Пять минут до начала состязаний курсантов первогодок! — разнеслось по всему нашему лагерю.
Да, сразу сражаемся мы с Любомиром, потом представители второго курса, затем третьего. Последний бой, который будут транслировать в формате единого вещания — сражение между четверокурсниками. Потом уже всё вперемешку пойдёт.
Надо будет постараться особо сильно не устать, чтобы посмотреть, на что способны лучшие бойцы следующих ступеней обучения. Есть у меня ощущение, что наш бой с Любомиром покажется мышиной вознёй по сравнению с тем, что умеют ребята и девчата постарше.
— Три минуты до начала состязаний курсантов первого года обучения! Бойцам подойти к спуску на арену! — очередное объявление выдернуло меня из раздумий.
Надо, так надо, подойдем, куда скажут.
— Ничего запрещённого с собой нет? — спросил меня какой-то суровый дядька, выполняющий обязанности охранника.
— Нет, — моментально ответил я. — А что запрещено? — не удержал своё любопытство, из-за чего этот мужик внимательно уставился на моё лицо.
— Руки в сторону, ноги шире плеч, — потребовал он, начиная похлопывать по моему тренировочному костюму.
Блин, пусть это та репортёрша сделает, мне куда больше понравился бы такой досмотр.
— Нормально, пустой. На будущее — запрещено всё, что не разрешено, — ответил он.
«Зашибись…»
Тут он не сдержался и улыбнулся, явно выражение полного офигевания на моём лицо понравилось.
— Запрещены все артефакты, любые предметы, которые можно использовать в качестве оружия, травы, амулеты… Все, в общем, кроме самого стандартного тренировочного костюма и простого комплекта нижнего белья, — смилостивился он надо мной, решая пояснить, что же искал.
— А что, если у меня протез вместо ноги, в который вшиты заклинания? — нет бы морально настраиваться, так стою и удовлетворяю своё любопытство, пока мне отвечают.
— Если никаких разрешений от организаторов нет — придётся снять, — задумчиво ответил охранник и, на всякий случай, перешёл на магическое зрение, окинув меня взглядом сверху донизу. — У тебя этого ничего нет. Планируешь ноги лишиться?
— Сплюнь…
— Одна минута до начала состязаний курсантов первого года обучения! Бойцам выйти на арену! — не дало мне продолжить фразу третье оповещение.
— На всякий случай предупрежу. Сейчас, на каждом этапе, внутри стоят микрофоны, которые записывают и транслируют каждое слово. Думай, что сказать, чтобы проблем потом не свою голову не огрести, — сопроводил меня напутственным словом охранник.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я его.
«Нормальный мужик, хотя сразу мне чего-то не понравился».
Микрофоны? Да и фиг с ним, я особо болтать не планировал. Не, если меня эта скотина сумеет вывести из себя, то придётся ему ответить. А я смогу, да, многолетние опыты срача на многочисленных форумах и чатах сделали из меня машину для морального уничтожения!
Любомир уже стоял на арене, когда я спустился вниз. Он что-то прокричал в мою сторону, после чего мы оба заметили одно появившееся новшество — защитный экран между нами, который не пропускает звук.
Занятно, в первых боях такого не было. Специально поставили, чтобы никто случайно или намеренно не нанёс удар раньше, чем прозвучит гонг?
«Так, а можно сейчас свою защиту ставить или надо ждать начала боя? Блин, как-то я не уточнил этот момент».
Пришлось внимательно следить за действиями Любомира, который всё ещё не активировал свою броню. Это, в принципе, ничего не значит. Тот ещё любитель, мать его, покрасоваться перед публикой. Разве сможет он устоять от очередного красивого жеста, когда все камеры и микрофоны направлены в его сторону?